Они двигались на запад, мимо оград, увитых плющом. Несколько раз подсвечивая себе карманным фонариком, Том сверялся с картой. Наконец они выехали на частную дорогу, которая и привела путешественников к небольшому белому дому.

— Вуаля! — выкликнул Клинтон с таким видом, будто ему здесь все хорошо известно, и если приятный домик полон сюрпризов, то он их и заготовил.

Не успели они выйти из машины, как входная дверь отворилась и к ним поспешила полная женщина средних лет.

— Бонсуар! Бонсуар! — воскликнула она, дополняя восторженные восклицания приветственными взмахами руки.

Затем последовала непонятная скороговорка милой уху французской речи. Впрочем, выражение глаз, движения рук разъяснили Поле суть сказанного: Мари, — а это, конечно же, была та самая экономка, которую д'Арман предупредил о приезде своих друзей, — беспокоилась, что гости не приехали засветло, но все в доме приготовлено для американских супругов. Протараторив французский текст, Мари тут же постаралась дать свой перевод на английский, что, кстати, у нее вышло вполне сносно, но уже, правда, не подкреплялось восторженной мимикой и всплесками рук.

Их ждал ужин, составленный из местных блюд, — салат с анчоусами и оливками, омлет и крем-карамель на десерт.

Американские супруги воздали должное предложенным яствам. Ели с аппетитом. После скудного прощального завтрака у д'Арманов все казалось удивительно вкусным. Да и вообще в отличие от официальной обстановки, царившей в поместье под Парижем, этот дом выглядел проще и теплее.

Ужин позади. Пора обживать их новый приют. Пола распаковывала вещи. Клинтон тем временем сделал несколько телефонных звонков, после чего вернулся, явно довольный полученной информацией.

— Ну? Что нас так порадовало? Поделишься со мной, твоим верным другом-конспиратором?

— Может быть. За весь день я тебя, кажется, почти не целовал. — Он подошел к ней, обнял и стал не спеша наверстывать упущенное.

— Дай я помогу тебе снять эту дурацкую одежду, — пробормотала Пола и расстегнула на нем рубашку.

Они раздели друг друга, намеренно неспешно снимая одну вещь за другой. Через приоткрытые застекленные двери их обдувал прохладный ветерок.

Том притянул Полу к себе, не переставая целовать, движения обоих стали томно-чувственными.

Затем ритм движений участился. Он крепко прижал возбужденное женское тело к своему, требуя полной покорности, и неистово овладел ею. От наслаждения Пола застонала.

Разомлевшие от удовлетворенной страсти, они молча лежали, наслаждаясь близостью друг друга. Молчание нарушил мужчина:

— Насчет завтрашнего дня…

— Ммм?

— Я собирался сказать тебе насчет завтрашнего дня.

Пола уютно пристроилась, положив голову на его плечо.

— И что же ты собирался сказать? — Сонный голос звучал с ласковой ленцой.

— Мои старания, кажется, скоро окупятся. У меня деловая встреча за ланчем с одним банкиром — на этот раз я пойду один, так что у тебя будет возможность позагорать. Кроме того, завтра вечером нас пригласили на прием.

— Быстрая работа. Думаешь, Жак узнает об этом?

— Скажу тебе одно: он предоставил нам свою виллу вовсе не из чистой вежливости и склонности к благотворительности, — с коротким смешком заявил Клинтон.

— Что ты имеешь в виду? — Теперь ее голос выдал явную заинтересованность.

— Он за нами присматривает. — Том заботливо укрыл женщину легким одеялом. — Думаю, скоро увидим его опять.

За недолгую историю существования «семьи» Клинтон Пола впервые оказалась в одиночестве.