Никто из значимых фигур. Официальные новостные ленты, забитые последними сообщениями о какой-то террористической группе или вспышке арбовируса, ничего о ней не говорили. В разведданных упоминались лишь несколько разрозненных актов нападений и саботажа; судя по всему, их совершили какие-то анархисты или мятежники, для которых Кларк была своего рода вдохновительницей. Но в плохие времена грошовые мессии плодились как тараканы, и в базах сейчас фигурировали тысячи таких «вдохновителей» с досье потолще, чем у «Лени Кларк».

Черт побери, ни одно официальное агентство даже не заморочилось с опровержением.

Тут что-то не сходилось. Даже у самых диких слухов есть источник — почему все эти люди принялись трубить об одном и том же, причем одновременно? И это без освещения в средствах массовой информации, а для обычного «сарафанного радио» трафик был явно плотноват.

По Лени Кларк скопилось столько материалов, что Ахилл чуть не упустил имена Кена Лабина и Майка

Брандера, те маячили по нижнему краю зоны поиска. Материала было немного — пара сотен ссылок, все появились за последние несколько дней, но тоже стра­дали от синдрома побитых адресов и заблокированных отправителей. И размножались.

«Что насчет рифтеров? Они вошли в моду, как я погляжу...»

Слова Лабина. Это у Ахилла были нейроимплантаты, но именно Кен связал все нити воедино. Дежарден же видел только несчастных психопатов в новостях, гладкие, блестящие униформы, — и посчитал все это очередной модной причудой. Фишкой. Ему ни разу не пришло в голову, что за всем этим могут стоять вполне конкретные люди.

«Так, прекрасно. Теперь я все знаю. И какая мне с этого польза?»

Ахилл откинулся на спинку кресла, провел пальцами по волосам. Никакой очевидной корреляции между тем, где видели рифтеров, и вспышками Бетагемота не было. Если только...

Он со стуком поставил ноги на пол. «Вот оно».

Руки танцевали над пультом практически автономно. Из болотистой базы выросли оси, дотянулись до границ вероятного и снова рухнули в грязь. Переменные сначала жались друг к другу, а потом рассыпались, словно стая скворцов. Дежарден схватил их, встряхнул и развесил вдоль единственной линии под названием «время».

«Вот оно. Визуальные наблюдения группируются по времени.

Так, теперь надо взять первые рапорты из каждого кластера и выбросить все остальные. Нанести координаты на карту».

— Вот это да, — пробормотал он.

Через средние широты Северной Америки протянулся резкий зигзаг, который потом заворачивал на юг. По этой же траектории распространялся Бетагемот.

Кто-то вылавливал из Водоворота все случаи, когда видели Лени Кларк. И как только находил их, сразу подбрасывал в систему целую кучу ложных сообщений о ней, заметая следы. Кто-то пытался замаскировать ее путь и одновременно прославить на весь мир.

«Да зачем, ради всего святого?»

Вдруг в районе затылка заработали некие синапсы.

В этом массиве данных был еще какой-то показатель, развивавшийся по той же схеме. Естественная часть Ахилла мельком заметила его и тут же отпрянула, не давая хода интуиции. А вот оптимизированная отвернуться не смогла.

«Может, совпадение, — пришла в голову глупая мысль. — Может...»

Кто-то постучался в дверь. Дежарден замер.

«Это он».

Ахилл понятия не имел, почему так уверен в этом. Там же мог стоять кто угодно.

«Это он. Лабин знает, где я. Наверное, подсунул мне жучка и теперь может с точностью до последнего сантиметра установить, где я...

...А еще он понимает, что я ему солгал».

Не мог не понимать. Лени Кларк заполонила весь Водоворот; со дня землетрясения Дежарден никак не мог не наткнуться на нее хотя бы раз в своих поисках.