«Нет. Нет, что-то не так.

Неужели я должен убить ее сам?»

Но к тому времени, как Лабин понял, что ответа не получит, было уже слишком поздно. Он перевел взгляд на последнее пристанище Лени, готовясь обречь себя на вечные муки.

Только Кларк уже исчезла.

В углу консоли загорелась иконка. Дежарден оставил ее без внимания.

Только что подключили выделенный канал: нить оп­товолокна во всей своей неприятной телесности про­ползала под дверью и змеиными кольцами стелилась по коридору. Иного выхода не было: УЛН слишком заботи­лось о безопасности, и внутри его периметра гражданским узлам места не было, Генерал же — или Актиния, или как там его теперь звали, — с самого Янктона ни с какими другими не разговаривал. Если Дежарден собрался идти в бой, то ему придется делать это на вражеской территории.

А значит, только выделенка. Само собой разумеется, беспроводную связь в Патруле глушили; в Управлении нельзя было выйти онлайн даже с запястника, минуя местный хаб. Дежарден представил себе, как кабель тянется через вестибюль на улицу, затем поворачивает налево и ползет к ближайшей библиотеке, а об него спотыкаются прохожие. К счастью, в подвале отыскался городской распределительный блок.

Консоль усилила яркость иконки на несколько люменов, повысив ее визуальный голос: Элис Джовелланос по-прежнему желает поговорить. Пожалуйста, ответьте.

«Забудь, Элис. Ты последняя, кого бы я сейчас хотел видеть. Счастье твое, что я тебя еще не сдал».

Если бы Трип Вины по-прежнему делал его... свою работу, Ахилл бы ее заложил. Одному Богу известно, как сильно он мог напортачить из-за проделок этой вредительницы. Одному Богу известно, скольких еще правонарушителей она подобным же образом поставила под угрозу, как много катастроф могло произойти из-за элементарной эндокринной нерешительности в критический момент. Потенциально Джовелланос подвергла риску миллионы жизней.

Конечно, на фоне Бетагемота вся эта проблема яйца выеденного не стоила. АмСеть только что сделала пандемию достоянием гласности: огромный кусок Западного побережья теперь официально объявили зоной карантина. Даже официальное количество погибших сразу стартовало с четырехзначного числа.

Сросток кабеля уходил к новому пульту, загромоздив­шему пространство справа от Дежардена. Изолированный и автономный, он был не связан и даже не совместим с разъемами в УЛН. Внутри него ожидали своего часа огромные огороженные пространства — пространства могли поглотить содержимое любого узла, а стены — мгновенно отразить его архитектуру. По сути, репликатор среды обитания. Террариум.

Иконка начала гудеть. Ахилл отключил звук.

«Элис, пойми намек».

Она действительно его достала. Проблема — и это действительно стало серьезной проблемой, сам этот факт лишь подчеркивал, насколько же Джовелланос все испортила, — заключалась в том, что она, очевидно, все видела в ином свете. Элис воображала себя своего рода освободительницей. Она действовала исходя из своих путаных представлений о благополучии Дежардена и явно ставила его интересы превыше Общего Блага.

Дежарден запустил загрузку террариума. На миг дисплей заполонила стартовая диагностика. На сей раз ни­каких глазных имплантатов: в конце концов, они были частью сети УЛН. Придется довольствоваться обыкновенным изображением и сенсорной панелью.

«Общее благо. Ну-ну».

Оно всегда воспринималось человечеством как безликая абстракция. Легче сочувствовать кому-то, с кем знаком лично, нежели отдаленным страданиям безвестных миллионов. Когда цунами ударило по Тихоокеанскому побережью, Дежарден наблюдал за обсуждениями, крутил фильтры, а про себя вздыхал с облегчением, что под этими руинами оказался не он, — но прекрасно знал, что смерть Мандельброт разобьет ему сердце.

Именно из-за этой нелогичности был так необходим Трип Вины.