«Шэннон» повернул, кильватерный след прервался, и пока фрегат лежал, мягко покачиваясь на волнах, барабан прогрохотал тревожную дробь. Через мгновение матросы уже были на боевых постах, в точном порядке сгруппировавшись вокруг знакомых пушек, на марсах или вдоль проходов. Переполненный квартердек поредел — офицеры и мичманы убежали в свои подразделения, оставив позади рулевого только штурмана, чтобы вести корабль, мичмана-адъютанта, первого лейтенанта, офицеров морской пехоты, капитана, чтобы командовать всеми, и сверхштатным Джеком позади него. Казначей и клерк, оба вооруженные саблями и пистолетами, уже присоединились к своим стрелковыми отрядам.

«Чезапик» быстро приближался, постепенно приводясь к ветру и держа курс на кормовую раковину правого борта «Шэннона». Помимо трех флагов он нес большой белый флаг на носу с какими-то символами, очевидно словами.

Броук поднял подзорную трубу и прочитал: «Права моряков и свободная торговля». Он никак не прокомментировал, но повернулся к Уатту.

— Давайте прикрепим флаги к грота-штагу и на вантах, в готовности распустить их, если кормовой собьют ядром. Затем по очереди окликнул марсы — каждый под командованием старшего мичмана. — Мистер Лик, мистер Коснэхен, мистер Смит, все в порядке?

— Все в порядке, сэр, — по очереди ответил каждый.

Все ближе — «Чезапик» еще нацеливался на кормовую раковину правого борта «Шэннона». «Молю Богу, Лоуренс задумал то, о чем говорил Нельсон, и ринется прямо на нас», — подумал Джек.

— Пройдет по корме, обстреляв меня, и встанет слева? — пробормотал Броук, вцепившись взглядом в последние движения руля «Чезапика». Затем, на отрывая пристального взгляда, громко и четко. — Вторые наводчики и команда к пушкам левого борта. Лечь на палубу, если нас обстреляют: не стреляйте, пока он не окажется прямо в прицеле.

Топот босых ног расчетов пушек левого борта перебежавших на другой борт, и затем снова тишина. Дым тлеющих фитилей плыл по палубе. Быстрый отрывистый приказ — грот-стаксель «Шэннона» наполнился, продвинув судно немного вперед, затем его обезветрили, а контр-бизань взяли на гитовы — корабль двигался со скоростью, едва достаточной, чтобы слушаться руля.

«Чезапик» не собирался заходить «Шэннону» в корму. Его кильватерный след оставался ровным и прямым, и теперь уже было слишком поздно, чтобы поворачивать. Лоуренс отказался от преимущества, ведя судно прямо в бой, как Нельсон.

— Неплохо проделано, — сказал Джек и Броук кивнул.

— То, чего мне и хотелось видеть, — сказал Уатт.

— К пушкам правого борта, — приказал Броук, и расчеты молча побежали обратно.

Все ближе и ближе. Слова на флаге теперь виднелись довольно четко, но под этим углом бортовые орудия ни одной из сторон стрелять не могли. Все ближе, уже ближе расстояния мушкетного выстрела. И вот, в пятидесяти ярдах «Чезапик» привелся к ветру, чтобы лечь на курс, параллельный курсу «Шэннона» и сойтись с ним. Оба корабля шли в крутой бакштаг, уваливаясь под ветер, «Чезапик» — с наветренной стороны.

— Неплохо проделано, — повторил Джек.

Тишина продолжалась и Броук через световой люк позвал своего старшину-рулевого — наводчика задней пушки правого борта на главной палубе:

— Миндхем, выстрели, когда поравняешься со вторым от бака портом на главной палубе. И никаких криков, пока все не закончится. Не потратьте зря ни единого выстрела.

«Чезапик» приближался.