Впереди показался высокий каменный забор. За ним, в глубине сада, притаился неприметный особнячок. Окинув быстрым взглядом улицу и не заметив ничего подозрительного, он воровато шмыгнул в калитку. Вслед холодно сверкнули зрачки камер видеонаблюдения, и через мгновение на ступеньках крыльца появился Нортон. Встретив Сметанина белозубой улыбкой, он проводил его в свою комнату.

За время, прошедшее после их разговора на теннисном корте, американская разведка успела собрать кое-какой материал на будущего агента. Фактура была обнадеживающей, и Нортон не стал откладывать дела в долгий ящик. После общих фраз о настроении и здоровье он со знанием дела принялся опрашивать Сметанина по резидентуре ГРУ и обстановке в советском посольстве. Тот было заикнулся о своем «игорном долге в 265 тысяч долларов», но американец решительно отмел эту заявку, заявив: «Сначала — товар, потом — деньги». На том они и разошлись, договорившись встретиться через неделю.

Встреча состоялась 1 марта 1984 года, и здесь Сметанина ожидал болезненный и неприятный для самолюбия сюрприз. Помимо Нортона на нее пожаловали еще два немногословных субъекта; как оказалось, это были специалисты-психологи. В ЦРУ, опасаясь возможной подставы советских спецслужб, предложили будущему агенту пройти проверку на полиграфе. Жажда денег оказалась сильнее уязвленного самолюбия, и Сметанин вынужден был согласиться. Компенсацией за унижение и выданную им информацию по резидентуре ГРУ послужил увесистый пакет. В нем находились 265 тысяч долларов. Окончательно «шпионский союз» закрепила подписка, которую Сметанин дал американской разведке:

«Я, Сметанин Геннадий Александрович, получил от американского правительства 265 тысяч долларов, в чемрасписываюсь, и обещаю ему помогать».

В агентурную картотеку ЦРУ он был занесен под многообещающим псевдонимом Сом. Видимо, американская разведка с помощью такого крупного хищника-шпиона, каковым являлся помощник военного атташе, рассчитывала выловить немало секретов.

Дома Сметанин не удержался и несколько раз пересчитал свалившееся на него сказочное богатство, а потом метался по квартире, не зная, куда его спрятать, пока не остановился на платяном шкафу. Долго незамеченными деньги не пролежали, жена их обнаружила. Объяснение между супругами было коротким. Послушная ему во всем, она согласилась с тем, что доллары послужат им стартовым капиталом для будущей счастливой жизни на Западе. Сметанин, уверенный в своей исключительности, заверил жену, что быстро пробьется наверх. По его словам, им уже собран материал для книги, которая должна взорвать читающую публику разоблачениями о деятельности ГРУ и КГБ и принести целое состояние. Закончился разговор между супругами согласием жены помогать мужу в его шпионских делах.

Однако одного этого Сметанину, вероятно, показалось мало. Он, то ли страхуясь от собственной супруги, то ли рассчитывая выжать из Нортона лишнюю тысячу долларов, на очередную явку с ЦРУ отправился вместе с ней. Неожиданное появление на пороге семейной пары немало озадачило повидавшего всякого на своем шпионском веку американского разведчика. Взвесив все «за» и «против», Нортон согласился с предложением Сметаниных.

С 4 марта 1984 года теперь уже семейный «шпионский подряд» заработал с удвоенной энергией. Муж сдавал ЦРУ своих коллег по резидентуре ГРУ, а жена, пользуясь теми возможностями, которые у нее открылись после перевода в консульский отдел посольства, копировала секретные документы и передавала их ему. Тяжесть встреч с Нортоном и получение у него «зарплаты» Сметанин взял на себя.

Так продолжалась до лета 1985 года. К тому времени обстановка в резидентуре накалилась. Участившиеся провалы агентуры встревожили руководство ГРУ и контрразведки. Режим работы сотрудников португальской резидентуры ужесточился. Сметанин занервничал. На явках с Нортоном он упрекал его в поспешности при нейтрализации агентов резидентуры и настаивал на своем скорейшем уходе на Запад.