— А?.. — Луиза указывала щеткой на ооновский наблюдательный пост. — Ты про них не сказал. Во что они верят?

— Мир. Гармония мира. Прекращение войны во всем мире.

— Тогда ты, может быть, к ним присоединишься?

— Да, пожалуй… — Райан отбросил военную куртку и свесился с перил балкона.

Голубые каски, как тусклые фонари, отсвечивали в сумерках.

— Может, нам всем присоединиться к ООН?

— Да, Луиза, каждый должен надеть голубую каску.

И так родилась мечта.

В следующие дни Райан занялся разработкой этой простой, но революционной идеи. Главное ему было понятно, но он знал, что воплотить это в жизнь будет трудно. Сестра скептически отнеслась к его затее, а приятели из взвода просто недоумевали.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — заявил Аркадий, когда они сели перекурить в укрытии на Зеленой Линии. — Но если все станут ооновцами, кто же будет воевать?

— Аркадий, в этом-то и все дело… — Райан уже готов был сдаться. — Ты только подумай. Снова будет чистота и порядок. Ни патрулей, ни парадов, ни военных учений — ничего этого больше не будет. Мы станем сидеть на травке у Макдональдса и жевать гамбургеры, а каждый вечер — на дискотеку.

Люди будут гулять по улицам, ходить по магазинам, сидеть в кафе…

— Звучит это как-то странно…

— Ничего странного. Начнется жизнь. Так раньше было здесь, а в других местах — так люди и сейчас живут.

— Где?

— Ну… — Это был трудный вопрос.

Подобно другим солдатам Бейрута, о внешнем мире Райан мало что знал. Сюда не приходили газеты, иностранные теле- и радиостанции глушились другими отрядами, чтобы не допустить ни малейшего влияния со стороны. Несколько лет Райан проучился в школе ООН, в Восточном Бейруте, основным источником информации о «Большой Земле» служила ему подшивка журналов сорокалетней давности, которую Райан нашел в заброшенном доме. В журналах мир представлялся погрязшим в раздоре — жестокие войны во Вьетнаме, Анголе, Иране. Возможно, эти конфликты — еще более страшные подобия бейрутской войны, — продолжаются и до сих пор.

Может быть, всему миру стоило бы надеть голубые каски? Эта мысль очень понравилась Райану. Если бы у него получилось устроить перемирие здесь, в Бейруте, тогда бы движение за мир распространилось на Африку, Азию. Каждый бы бросил свое оружие…

Как ни отмахивались его приятели, Райан упорно доказывал свое каждому встречному солдату. И всегда чувствовал подспудный интерес к своим словам, но одно обстоятельство очень мешало его пропаганде. Плакаты о зверствах, телехроника о разгромленных церквях снова и снова будоражили религиозные чувства, к тому же воду мутили всякого рода расисты и антимонархисты.

Прорваться через этот пропагандистский заслон Райану, конечно, было не по силам. Но случайно он открыл неожиданно действенное оружие — юмор.

Во время патрулирования гавани Райан рассказывал товарищам о своей мечте — о лучшем Бейруте. Когда их бригада проходила мимо командного пункта ООН, Райан, не задумываясь, взял с планшетного стола одну из оставленных там касок, снял свою фуражку цвета хаки и надел выкрашенный лазурью котелок себе на голову.

— Эй, посмотрите на Райана! — закричал Аркадий.

Началась веселая возня, ее прервали Михаил и Назар.

— Больше никакой борьбы, у нас теперь есть свои миротворческие силы!

Под одобрительные присвистывания Райан маршировал в голубой каске взад-вперед, но потом все стихли. Райан заметил, каска подействовала умиротворяюще — и на него самого, и на товарищей.