В течение 10 долгих лет Гассан ибн Саббах вел свои проповеди в разных городах Ирана, вербовал сторонников среди измаилитов низаритского толка, гонимых и преследуемых казенным исламским духовенством, действовавшим в тесном союзе со светскими властями. Три года неутомимый «даис» провел в области Дейлем, к юго-западу от Каспийского моря, проповедуя среди тамошних племен (имевших, как и он сам, иранское происхождение). В представлениях дейлемитов официальный ислам (в первую очередь суннизм) четко ассоциировался с господством чужеземных захватчиков — турок-сельджуков (так же, как ранее — с властью чужеземных захватчиков-арабов). Поэтому именно среди дейлемитов Гассан ибн Саббах искал базу для создания своего орденского государства — тем более что среди них укрылись в свое время недобитые иранскими шахами из династии Сасанидов сторонники коммунистического движения маздакитов (V–VI вв.), продолжавшие тайно проповедовать свое учение (включавшее, между прочим, требование «обобществления» женщин) до самого прихода в Иран арабов-мусульман (но также и после него).

Постепенно число сторонников «даиса» возрастало, но вместе с тем возрастали и опасения сельджукских властей. Один из писателей того времени, выражая настроения, господствующие среди сельджукского суннитского истеблишмента, писал:

«Нет ни одного разряда людей, более зловещего, более преступного, чем этот род (измаилиты вообще и низариты в частности. — В.А.)… Если, упаси Аллах, державу постигнет какое-либо несчастье… эти псы выйдут из тайных убежищ и нападут на эту державу».

Главным идеологическим и политическим врагом Гассана ибн Саббаха стал не араб и не турок, а перс-суннит Абу Али аль-Хасан ибн Исхак по прозвищу Низам аль-Мульк («Устроитель Государства»), просвещенный вазир сельджукского султана Малик-шаха, атабек (то есть приемный отец этого султана по завещанию его подлинного отца, предыдущего султана Альп-Арслана, победителя византийского императора Романа Диогена в битве при Манцикерте в 1075 году) и основатель знаменитого Багдадского университета Низамийа. Крайне обеспокоенный упорными слухами о постоянно возрастающей активности прибывшего из Египта измаилитского «даиса» (в котором он видел прежде всего тайного агента еретиков Фатимидов, засланного в державу Сельджукидов с подрывными целями), вазир направил отряд надежных воинов для поимки бродячего проповедника, и тот с большим трудом спасся бегством, чуть не попав в руки преследователей, когда его мул пал в безлюдной местности, где не было ни одного селения.

Но Гассан ибн Саббах был поистине человеком выдающейся энергии и таланта, прирожденным лидером, преуспевшим в совершении невероятного. Высокоодаренный «даис» сумел превратить забитых и привычно покорных чужеземным завоевателям (арабским ли, тюркским ли — в данном случае неважно) персидских крестьян, искусно совращенных им в новую ересь, в удивительно упорных воинов, в которых, казалось, каким-то чудом воскресла древняя доблесть богатырей ахеменидского, парфянского и сасанидского Ирана.

Захват Аламута

Гассан ибн Саббах задумал завладеть крепостью, в которой со своими адептами мог бы укрываться от преследований Сельджукидов и г