– Назовите свое имя и должность, – попросила Тиранда.

– Меня зовут Гаккорг. Я, как вы и сказали, был бойцом Кор’крона. Когда-то я служил вождю Траллу, а затем Гаррошу Адскому Крику.

– Мало кто из служивших «когда-то» дожил до этого дня, – задумчиво сказала Тиранда.

– При всем уважении, я протестую! – закричал Бейн.

– Я согласен с защитником, – сказал Тажань Чжу. – Чжу-шао, задавая вопросы свидетелю, воздержитесь от комментариев.

– Когда вы оставили службу? – продолжила Тиранда.

– Почти сразу после попытки Гарроша завоевать Калимдор.

– Благодарю. Хроми, пожалуйста, покажи видение.

От мягких и успокаивающих движений Хроми дракон, охранявший Видение времени, пробудился. В центре арены возник образ Гаккорга из прошлого. Неся за спиной туго набитый мешок, испачканный кровью, орк приблизился к одному из ненадежных с виду металлических домов, которых в гавани Трюмных Вод было множество.

Внутри, на покрытом соломой полу, содержались пленники.

Они проснулись сразу же, как только открылась дверь. Их было четверо. Переднюю ногу каждого сковывала массивная цепь. Пленники все как один зевнули, прогоняя остатки сна из широко распахнутых карих глаз, и удивленно забормотали. Их лица были крупнее, чем у взрослых людей, но гораздо меньше, чем у других представителей вида. Их спины были покрыты густой и длинной вьющейся шерстью черного и коричневого цветов. Из одежды на пленниках были лишь примитивные повязки из шкуры животных. Поняв, что именно принес Гаккорг, они радостно похлопали в ладоши и довольно заворчали. Пленники замахали короткими хвостами и затопали массивными ногами.

То были детеныши магнатавров.

– Вот так, малыши, – подбодрил их Гаккорг. – Пошумите, чтобы ваши родители услышали.

Он вытащил кусок мяса, с которого по-прежнему капала кровь, и детеныши едва не сорвались с цепи. Один из них засмеялся, остальные лишь кричали от голода и тянули руки вперед. На их круглых щеках блестели слезы.

Гаккорг посмотрел на пленников, а затем покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. Он бросил кусок мяса крохотной самке магнатавра, которая тут же встала на дыбы (насколько позволяла цепь) и, с грохотом опустившись на пол, набросилась на подслащенное мясо. Остальные детеныши закричали громче, требуя свою долю, и Гаккорг сжалился над ними. Очень скоро все четверо, от самого маленького до самого старшего, самца с наметившимися по обе стороны от головы бивнями, довольно жевали.

– Останови, пожалуйста, – видение замерло. – Что это за создания? – спросила Тиранда.

Лицо Гаккорга посерело от горя.

– Малыши-магнатавры, – ответил он. – Гаррош похитил их, чтобы заставить взрослых особей сражаться в Ясеневом лесу на его стороне.

– Их пытали?

– Нет, – сказал орк. – Я должен был их кормить и ухаживать за ними. Когда родители отказывались подчиняться, я давал детенышам особую еду, учуяв которую они начинали громко шуметь. Им нравилось мясо, пропитанное медом. Родители не могли точно определить, что мы делали с детенышами, начинали волноваться и становились более послушными. Я бы никогда не стал пытать детей, ночная эльфийка!

– И все же вы ухаживали за похищенными магнатаврами, – возразила Тиранда, всего лишь констатируя факт.

Гаккорг потер лицо.

– Да, ухаживал, – ответил он нехотя.

– В той битве взрослые магнатавры действительно сражались на стороне Орды? – спросила Тиранда, хотя Бейн прекрасно знал, что она видела их собственными глазами.