– Умно, – похвалил Андуин, а Ю-Фей едва заметно покраснела и поклонилась.

– Ваша похвала – честь для меня, – сказала она, опустив глаза, и поспешила прочь.

Андуин задумался на мгновение о странном поведении волшебницы, но почти сразу переключился на более важную задачу, ведь ему нужно было поговорить с орком. Ли и Ло кивнули принцу, а затем закрыли и заперли дверь наружу.

Сперва Андуин не двигался и просто смотрел на пленника, которого, кажется, забавляла его злость.

– Говори, принц Андуин, а не то взорвешься, – сказал Гаррош, – и вину возложат на меня. Не хотелось бы.

– Как ты мог это сделать? Как ты мог вообще совершать такие поступки? – слова слетали с губ Андуина, который вместе с даром речи обрел и способность двигаться. Он подошел ближе и остановился совсем близко от решетки. – Ведь ты не сумасшедший. У тебя есть чувства. Так скажи, как ты мог?

Гаррош, очевидно, довольный собой, устроился на лежанке, звеня цепями.

– О чем ты?

– Ты знаешь о чем. Как ты мог объединиться с кланом Драконьей Пасти?

– Для такого добродетельного человека ты слишком быстро начинаешь осуждать других, – ответил Гаррош. – Тиранда сегодня была хороша, не могу не признать. Да и сказки Алекстразы заставили кое-кого прослезиться.

– Сказки? Так вот что ты об этом думаешь?

Гаррош пожал плечами:

– Все это в прошлом. Так зачем заламывать руки? Что это даст?

– А к себе ты относишься так же? – огрызнулся Андуин.

– Точно так же. Мне не нужна твоя жалость, человек.

– Так для чего ты захотел со мной поговорить? Со мной – жрецом, которого пытался убить?

Гаррош молчал.

– Гаррош, она ведь Хранительница Жизни. Самое доброе из всех созданий, населяющих наш мир. А твои союзники сотворили с ней такое.

Взгляд Гарроша прояснился.

– А, вот оно что. Я все понял. Ты ведь такой же, как Джайна, да? Втайне считаешь нас всех чудовищами.

Андуин приглушенно застонал и в ярости отвернулся.

Орк засмеялся:

– Все вы одинаковые.

Принц не остался в долгу:

– Конечно, одинаковые. Такие же одинаковые, как ты, Го’эл, Саурфанг и Эйтригг.

Гаррош зарычал и отвел взгляд.

– Все они позабыли о величии Орды, Го’эл же и вовсе не знал, что это такое.

– Ну да, величие ведь заключается в том, чтобы разбивать драконьи яйца.

– Величие заключается в том, чтобы подчинить дракона своей воле!

– Значит, ты оправдываешь орков, которые пытали Хранительницу Жизни?

– Это не я похитил Алекстразу!

– Нет, но ты сделал ее похитителей своими союзниками. Ты объединился с теми, кто превращает драконов в своих рабов. Ах да, в этом ведь и заключается величие! – Андуин подошел ближе. – Гаррош, какой ты видишь Орду? Потому что со стороны мы наблюдаем только ненужное насилие, пытки и предательство друзей.

– Моя Орда раздавила бы своих врагов так, как великан давит насекомых!

Гаррош вскочил на ноги и подобрался так близко, что Андуин чувствовал на своих щеках его разъяренное дыхание. Но к решетке он не прикасался.

– А что произойдет, когда твоя Орда передавит всех насекомых? Что будет, когда враги кончатся? Переключишься на союзников? Впрочем, постой-ка, именно так ты и поступил.

Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядами, затем Андуин вздохнул. Вся его ярость испарилась, оставив после себя лишь грусть. Грусть и горечь. Ведь Гаррош Адский Крик оставил лишь руины и разрушил сам себя.