Убедившись, что катастрофа предотвращена, Сильвана перевела взгляд на судью. Тот со строгим видом осмотрел собравшихся.

– Я надеюсь, никто из вас не будет нарушать дисциплину. Судьба Гарроша решается на наших глазах. Он имеет полное право поделиться своими чувствами и мыслями, говорить столько, сколько посчитает нужным, и быть услышанным. Если кому-то это непонятно, я с удовольствием помещу его на месяц в монастырь Шадо-Пан и разъясню все наглядно.

Сильвана, как и прочие, ни минуты не сомневалась, что пандарен и правда сдержит свое слово. Тажань Чжу был доволен реакцией, с которой встретили его предложение, и продолжил:

– После речи подсудимого присяжные удалятся для вынесения приговора. Затем мы снова соберемся в этом зале. Итак, чжу-шао Шелест Ветра, мы готовы выслушать вашу заключительную речь.

– Во вступительной речи, – начала она звонким, выразительным голосом, – я уже упоминала, что получила самую легкую задачу. Мне как обвинительнице требовалось доказать, что Гаррош Адский Крик не заслуживает «второго шанса», ничем не может «искупить вину» или совершить хоть что-то из того, о чем говорил защитник, пытаясь вызвать у вас сочувствие. Еще до того, как я впервые выступила перед судом, Гаррош признался в преступлениях, которые ставятся ему в вину. Кроме того, – Тиранда улыбнулась и пожала плечами, – я не сомневаюсь, что все вы обратили внимание на его поведение.

Пройдясь по арене, она вновь оказалась у своего стола. Аккуратно положив камень, она вновь запустила руку в сумку, достала второй и продолжила свою речь.

– Защитник задается вопросом, могут ли живые существа измениться. Конечно, могут. Всему свойственно меняться. Однако не всегда к лучшему. Так, дерево растет, этого мы отрицать не можем. Но растет и опухоль.

Тиранда вновь положила камень и на этот раз достала из сумки сразу два.

– Во вступительной речи я дала вам несколько обещаний, – продолжила она. – Я говорила, что покажу, как Гаррош Адский Крик плел интриги, лгал и предавал, – Тиранда замолчала и взглянула на Джайну. – Мне жаль, что пришлось растревожить столько болезненных воспоминаний. Это была суровая необходимость. Если бы я не сделала все, что в моих силах, чтобы представить наиболее полные и убедительные доказательства, то не смогла бы выполнить свой долг.

После этого Тиранда, прижав камни к сердцу, низко поклонилась. Джайна все понимала. Она с трудом сглотнула и кивнула. Тиранда на это никак не отреагировала, но, кажется, все же испытала облегчение. И снова верховная жрица положила камни и достала два новых. Из четырех камней она выложила линию вдоль края стола, на которую теперь с любопытством поглядывали многие из присутствующих.

– Подведем итоги, – начала Тиранда. – Гаррошу было предъявлено десять обвинений. Большинство из них предполагало целую совокупность злодеяний. – Она достала еще несколько камней и разложила их рядом с остальными в такую же ровную, аккуратную линию. – Геноцид, убийства, насильственное изгнание народов, похищения, обращение в рабство, похищение детей, пытки, убийство пленников, принуждение к деторождению, варварское уничтожение городов и деревень, не представлявших военного или гражданского интереса.

Тиранда выдержала паузу и внимательно осмотрела камни, пересчитав их выразительным жестом.

– Здесь девять камней, – сказала она и посмотрела на трибуны, вглядываясь в лица своими сияющими глазами. – Возможно, вы задаетесь вопросом, где еще один, ведь я упомянула десять обвинений, выдвинутых против Гарроша. Все потому, что эти камни не имеют отношения к обвинениям.

Тиранда развернулась к столу, взяла первый камень и внимательно его осмотрела.