– Камни, – медленно произнесла она, – символизируют нечто большее. Это частицы тех земель, которые никогда уже не оправятся после злодеяний Гарроша Адского Крика. Например, вот этот камень из Когтистых гор. Там властитель Кром’гар уничтожил население целой деревни, следуя, как ему казалось, философии новой Орды, которую исповедовал Гаррош. Как он это сделал, спросите вы? Сбросил бомбу. Гаррош убил его, наказав за… бесчестие.

Тиранда положила камень на стол с таким грохотом, что Джайна вздрогнула от неожиданности. С трибун донеслись удивленные вздохи. Тиранда яростно оглядела присутствующих своими прекрасными глазами и взяла следующий камень.

– На этом множество алых полос от пролитой крови. Он взят с арены в Оргриммаре. – Тиранда задумчиво покрутила камень в руках. – Именно там вершится Мак’гора. Именно там в результате предательства погиб отец Бейна Кровавое Копыто. – Тиранда аккуратно положила камень на стол и перешла к следующему. – Этот камень, покрытый мхом, из Гилнеаса. В той войне, развязанной Гаррошем Адским Криком, погибли многие. А вот еще один. Из Азшары, прекрасного осеннего края. Вот только теперь от былой красоты не осталось и следа. Гаррош Адский Крик отдал эти земли гоблинам, которые изуродовали их своими механизмами и превратили в символ Орды. Из-за них воду в столице невозможно пить! – Этот камень Тиранда бросила на стол с тем же грохотом, что и первый. Джайна заметила, что на ее лице отразилось искреннее страдание.

Страдание лишь усилилось, как только Тиранда взяла следующий камень, с голубыми и зелеными полосками.

– Ясеневый Лес, – сказала она. – Край зеленых деревьев и бурных ключей. Торжество жизни. Ясеневый Лес… Разорен орками по приказу Гарроша. Превращен в поле боя, сотрясающееся от криков похищенных детей и их умирающих родителей.

Джайна, завороженно ловившая каждое слово, внутренне сжалась, приготовившись к тому, что Тиранда с грохотом бросит и этот камень. Но та аккуратно положила его на стол, с грустью погладила пальцами гладкую поверхность и перешла к следующему. Этот отличался от остальных и казался на их фоне фрагментом застывшей вулканической лавы. Джайна догадалась, откуда он взят.

– Гаррошу не хватило бесчинств в Азшаре и Ясеневом Лесу. От его рук погибло множество невинных, но этого было мало. Гаррош хотел большего. Он не просто считал, что Орда должна расти и процветать, но верил, что он сам может делать что угодно, лишь бы добиться своего. Сопутствующий ущерб мало его волновал, – Тиранда подняла камень так, чтобы его видели все. – Это частица огненного великана, могучего элементаля, которого подчинили своей воле темные шаманы. Сама земля кричала от боли и ярости, но они не слушали. И это после Катаклизма!

Осталось три камня. Джайна посмотрела на следующий. Серый и гладкий. Такими камни бывают, если их веками омывает вода. Тиранда взяла его так осторожно, словно боялась разбить, и посмотрела на Джайну.

У волшебницы перехватило дыхание. Она ощутила легкое прикосновение Калесгоса, который готов был убрать руку сразу же, если его забота придется не по душе. Джайна не повернула головы. Она не могла оторвать взгляда от крохотного камешка и лишь крепко переплела свои пальцы с его.

– Терамор, – произнесла Тиранда с чувством. Больше она не сказала ничего и лишь прижала камень к сердцу, прежде чем положить обратно на стол.

– Дарнас, – тихо сказала жрица, прикоснувшись к предпоследнему камню. – Родной дом ночных эльфов, разрушенный после того, как Похитители Солнца предали Даларан и использовали магию не для помощи миру, а чтобы похитить Божественный колокол.

И наконец…

– Вечноцветущий дол, – произнесла Тиранда, и ее голос сорвался.