Андуин сжал его крепче, стараясь не причинять боли.

– Я тебя держу.

Битва в зале продолжалась, но все это теперь казалось таким далеким. После очередной долгой паузы Андуин решил, что все закончилось. Но король вдруг заговорил – так тихо, что пришлось напрячься, чтобы хоть что-то расслышать:

– Мне страшно…

Андуин шумно сглотнул.

– Не бойся, – сказал он. – Скоро ты отправишься к маме… и папе.

– А… отец жив? Здесь?

– Да, жив.

Умирающий Андуин прикрыл глаза.

– Я рад. Как здорово было бы с ним встретиться.

– Обязательно встретишься. Просто… продержись еще немного, ладно?

Король едва заметно улыбнулся.

– Ты такой же никудышный лжец, как и я, – сказал он и вдруг перестал улыбаться. – Скажи, что я люблю его.

– Обязательно.

Король тихо вздохнул и замер. Его кожа побледнела гораздо сильнее, чем обычно бывает после смерти. Внезапно тело двойника стало источать мягкое чистейшее сияние, а затем истаяло.

Король Андуин отправился домой.

Принц Андуин Ринн медленно поднялся на ноги, взял Страхолом, вытер влажное лицо рукавом и принялся исцелять сражающихся.

36

Чего нельзя было сказать о Калесгосе из нынешней временной линии, который бросился к своему двойнику, отвлекая его внимание от Бейна. Между тем в сражении двух орков Тралл из альтернативной временной линии уступал оппоненту. Бейн этому не удивился. Тот Тралл так и не смог обучиться шаманизму, в то время как Го’эл не только искусно обращался с оружием, но и в совершенстве владел силами стихий.

Бейн почти добрался до них, но на полпути скорее ощутил, чем увидел направленный в него удар. Он едва успел отразить атаку огромного молота, который держал некто, выглядевший как ожившая гора. Бейн обнаружил, что смотрит в глаза себе самому. Его двойник, судя по всему, удивился не меньше и на мгновение отступил. Бейн же в это время успел подумать лишь о том, что, в отличие от своего противника в полной броне, одет совсем легко.

Краем глаза таурен заметил, что небожители даже пальцем не шевельнули, и пришел в ярость. Как они могут так спокойно наблюдать за всеми этими смертями? Неужели считают себя выше того, чтобы снизойти до помощи?

В этот момент, как будто в ответ на мысли Бейна, какофонию битвы прорезал громкий голос, глубокий и зычный. То была просьба, а не предупреждение, и исходила она от Сюэня, хозяина этого храма, который принял привычное обличие тигра:

– Помните о ша! Помните о ша!

И тогда Бейн все понял.

Альтернативные версии собравшихся в зале, с которыми сражались Го’эл, он сам и все остальные, были выбраны неслучайно. Кайроз намеренно отыскал самых темных, изломанных и агрессивных двойников. Калесгос был безумен. Тралл стал союзником и защитником ненавистного Аделаса Блэкмура. Верховный же вождь тауренов превратился в вождя Орды. Бейн понимал, что он, скорее всего, убил Гарроша Адского Крика и отомстил за своего отца Кэрна Кровавое Копыто.

Неудивительно, что небожители не хотят участвовать в битве. Что бы они ни сделали, это лишь подольет масла в огонь.

– Ты расправился с Гаррошем, да? – спросил Бейн у своего двойника. – За то, что он убил нашего отца.

Другой Бейн прищурился и зарычал.

– Я разорвал Адского Крика голыми руками, – ответил он, – а ты… Бронзовый дракон сказал, ты защищал его! – Таурен с воплем бросился на Бейна. Тот отразил удар, и лезвие топора зазвенело, соприкоснувшись с могучим молотом.

Бейн вспомнил собственные слова, зазвучавшие в его голове звоном прозрачных дренейских кристаллов: «Каждый из нас мог бы превратиться в Гарроша Адского Крика».