– Я молюсь духам предков, чтобы впредь такого не случалось.

Ему было нелегко увидеть самого себя, ставшего всего лишь пешкой в руках Блэкмура. Го’эл изо всех сил пытался принять эту часть своей личности, следуя мудрому совету Бейна, и не убивать Тралла, который был рабом не только по прозванию. Но, в конце концов, он справился именно благодаря имени. Го’эл тоже некогда был Траллом, а потому помнил, что чувствовал в те времена. Этот же орк даже не представлял, что сможет превратиться из раба в Го’эла. Судя по всему, все остальные тоже вышли победителями из нелегких сражений с самими собой.

– Го’эл! – слабым и охрипшим голосом позвал Вариан.

Го’эл развернулся, и его голубые глаза в ужасе распахнулись.

Джайна…

Вариан и сам был ранен несколько раз. Он пошатывался, держа в руках пугающе неподвижное тело волшебницы. Сделав еще несколько шагов вперед, король потерял равновесие, но не уронил драгоценную ношу. Го’эл подошел ближе, взял Джайну на руки и очень осторожно уложил на пол. Аггра передала сына Эйтриггу и присоединилась к мужу.

– Она потеряла много крови, – сказала шаманка, но, несмотря на это, все равно потянулась к сумке, в которой всегда носила тотемы.

Го’эл, последовав примеру жены, достал тотем воды и обратился к нему, прося даровать целительное прикосновение. Надежда угасала с каждым вздохом. Судя по всему, Джайну ранили только раз из огнестрела, но пуля прошла слишком близко к сердцу, и волшебница угасала. Кожа Джайны приобрела восковой оттенок. Го’эл не мог понять, дышит ли она.

Вариан зарычал, когда ему попытались помочь.

– Все со мной хорошо, – сказал он, скривившись. – Сперва займитесь ей.

– Джайна! – закричал Андуин, пробившись сквозь толпу, и упал на колени рядом с той, кого называл своей тетей.

Не медля ни секунды и ни о чем не думая, он прикоснулся к ране. От его рук стало исходить мягкое сияние, а пропитанная кровью ткань тихо захлюпала от касания.

Го’эл не ощущал отклика от стихий. Его зов был слишком слабым. Он сражался со своим двойником и другими врагами, кроме того, они с Аггрой оба были измучены. Юный принц тоже был не в лучшем состоянии. Об этом свидетельствовали темные круги под его глазами и опущенные плечи. Тиранда, дрожащим голосом молившаяся Элуне, и мудрый старец Велен, кажется, прибыли слишком поздно.

Кейлек торопливо присоединился к остальным. Его лицо было таким же бледным, как у Джайны, на губах которой выступила кровавая пена. Дракон упал на колени и обхватил ладонями лицо возлюбленной.

– Джайна, – прошептал он. – Не надо, не умирай. Ты ведь справлялась и с большими трудностями. Джайна, ты ведь такая сильная. Ты выживешь. Слышишь меня? Держись!

– Джайна, – вмешался Андуин, – прошу, пожалуйста, не оставляй нас. Сегодня я уже видел свою смерть и не вынесу еще и твою. – По его лицу потекли слезы, а Свет, несмотря на отчаянную молитву, угасал.

Грудь Джайны едва поднималась и опускалась. Еще несколько вдохов, и она умрет. Та, кто некогда была Го’элу подругой, навсегда исчезнет. И у них уже никогда не будет возможности восстановить то, что было разрушено. Джайна умрет его врагом. Го’эл не мог представить, что может быть хуже этого. Не в силах произнести ни слова, он мягко положил руку Аггре на плечо, прервав ее заклинание. Та взглянула на него, и он покачал головой. Лицо Аггры исказилось не от собственной боли, а от сочувствия, и она порывисто обняла мужа.

Андуин убрал руки, испачканные в крови Джайны. Кейлек рядом с ним замер. Он выглядел пораженным и не мог поверить в происходящее.

– Андуин, – сказал Вариан так мягко, что Го’эл удивился, – отойди.