– Зимой, после того, как проклятие было рассеяно, сотни закаленных в боях орков, подобных мне, потеряли всякую надежду. Наши умы были, наконец, свободны… Свободны, чтобы снова пережить все то немыслимое, что мы совершили под влиянием Легиона.

Саурфанг кивнул, как будто придя к некоему заключению. Его голос стал таким тихим, что Бейну пришлось напрячь слух.

– Сложнее всего забыть крики дренейских детей… Я думаю, они еще долго будут звучать в ушах многих воинов… Ты когда-нибудь был на Свиноферме? Когда свиньи вырастают и их пора резать… вот тот звук. Визг забиваемых свиней… Он сейчас просто стоит в ушах. Это тяжелое время для нас, старых ветеранов.

Велен прикрыл глаза. Бейн заметил, что внимание присутствующих переключилось на лидера дренеев. Сидевшие на трибунах взволнованно зашевелились. Бейн перевел взгляд на небожителей, которые внимательно следили за происходящим.

Гаррош разрушил мрачное настроение словами, за которые защитнику захотелось его придушить. Сказанное бывшим вождем шло вразрез с реакцией Дуротана из предыдущих видений.

– Не думаешь же ты, что эти дети навсегда остались бы невинными ангелами? Они бы выросли и пошли на нас войной.

К удивлению Бейна, Саурфанг никак не среагировал на это предположение. Вместо этого он произнес тихим и отстраненным голосом:

– Я говорю не только о детях наших врагов…

Это, кажется, заставило Гарроша замолчать. Теперь он смотрел на собеседника со смесью отвращения и жалости во взгляде. Саурфанг взял себя в руки и, повернувшись к Гаррошу, вновь заговорил твердо и уверенно:

– Я не позволю тебе снова увести нас по этому темному пути, юный Адский Крик. Я сам убью тебя раньше.

Без сомнения, именно ради этой фразы Тиранда и выбрала видение. Прославленный герой войны угрожает убить Гарроша, прежде чем тот, импульсивный юнец, втянет всех в очередную разрушительную и бесполезную войну.

Гаррош, тем временем, ответил Саурфангу, и Бейн поразился перемене, случившейся с орком. Он заговорил тихим голосом, в котором можно было различить уважение и даже удивление.

– Как у тебя получается до сих пор оставаться в живых, Саурфанг? И не пасть жертвой собственных воспоминаний?

Саурфанг улыбнулся:

– Я не ем свинину…

– Стоп.

Сцена замерла. Тиранда, подождав, пока увиденное уляжется в головах присяжных и присутствующих, подала знак Хроми. После этого видение растворилось в воздухе. Тиранда повернулась к Саурфангу и поклонилась ему с искренним уважением:

– Благодарю вас, верховный воевода. Чжу-шао, передаю право на допрос вам.

Бейн кивнул и подошел к Саурфангу.

– Верховный воевода, я буду краток. Мне не хочется, чтобы вы сидели на этом месте дольше, чем необходимо. Вы сказали, что готовы убить Гарроша, лишь бы не позволить вновь провести орков по темной тропе.

– Да.

– Это было образное выражение?

– Нет.

– Действительно ли вы были готовы убить Гарроша собственными руками?

– Да.

– Считаете ли вы, что он и в самом деле повел орков во тьму?

– Да. Именно поэтому в определенный момент я уже поднимал на него оружие. – Старый орк с отвращением покачал головой и бросил на Гарроша злобный взгляд.

– Стало быть, вы были бы удовлетворены приговором, которого добивается чжу-шао Шелест Ветра, то есть казнью?

– Нет.

По трибунам пронесся возмущенный шепот, Бейн же ощутил лишь тихое удовлетворение. Он был прав в своих предположениях относительно Варока. Бейн взглянул на Тиранду. Жрица калдорай замерла, внимательно прислушиваясь. Судя по всему, она надеялась, что все это не более чем недоразумение.