|
Жрица выпрямилась и высоко подняла голову. В своем праведном гневе она была прекрасна и внушала ужас. Безжалостная богиня справедливости, которой чуждо сострадание и сопереживание. Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания, а на длинной тонкой шее бился пульс. Го’эл напрягся в ожидании. Что же она сделает? Произнесет проникновенную речь? Придет в ярость? Заговорит о том, как низко пал сын Адского Крика и как это отвратительно? Стоит лишь начать обвинять Гаррроша, и многие ее поддержат. На трибунах в любой момент могли начаться беспорядки.
И наконец Тиранда заговорила: – Итак, теперь мы все знаем. Ее голос был тих, но в полной тишине присутствующие слышали каждое слово. Она остановила взгляд на Гарроше. Затем с легкой улыбкой, которая выражала отвращение гораздо ярче, чем любые пламенные речи, Тиранда повернулась к нему спиной. – Вопросов больше нет.
16
Вол’джин был другом Бейна. Таурен всегда питал к нему уважение, а смерть Кэрна их лишь сблизила. Бейн не хотел допрашивать Вол’джина, ставить под сомнение его видение событий или пытаться дискредитировать в глазах присяжных. И все же именно Вол’джин и вынудил его выступить в роли защитника Гарроша. – Вождь Вол’джин, ты тролль, который всегда придерживается принципов чести. Это известно и Орде, и Альянсу. Никто не сомневается, что на твою жизнь действительно было совершено покушение, а твое племя изгнали в не самый благополучный район Оргриммара. Вол’джин внимательно слушал. – Теперь обязанности вождя Орды легли на твои плечи, – продолжил Бейн. – Тебе уже пришлось принять ряд очень сложных решений. Могу ли я спросить, как ты планируешь поступать с предателями? – При всем уважении, я протестую! – Тиранда поднялась со своего места. – Фа-шуа, как вы уже сказали, способность свидетеля управлять Ордой не имеет отношения к вопросам, которые решаются в суде! – Фа-шуа, – вмешался Бейн, – речь идет не о способностях свидетеля. Я всего лишь хочу уточнить его намерения. Тажань Чжу склонил голову. – Чжу-шао, полагаю, это имеет прямое отношение к делу? – Да. – Надеюсь, вы говорите правду. В таком случае выражаю согласие с защитником. – Мне еще не приходилось сталкиваться с предательством, – ответил Вол’джин и добавил: – Пока. Дружелюбное выражение его лица сменилось настороженным. – Надеюсь, и не придется, – сказал Бейн. – Тем не менее, ты хотел покарать Гарроша смертью за тот вред, который он нанес Орде. – Хотел. – Стало быть, ты станешь наказывать таким образом любого, кто, на твой взгляд, предаст идеалы Орды? В храме воцарилась напряженная атмосфера. Впервые с самого начала суда негодование было направлено не на Гарроша. Бейн ощущал смену обстановки так остро, что шерсть на его загривке встала дыбом, но отступать не собирался. – Да. С учетом того… – Вождь, просто ответь на вопрос. Пожалуйста. Вол’джин окинул Бейна внимательным взглядом, а затем отрезал: – Да. Бейн развернулся, радуясь, что больше не придется смотреть на старого друга, и кивнул Кайрозу. Дракон, до этого сидевший тихо, с мрачным выражением, буквально подскочил к Видению времени. Очевидно, ему не терпелось пустить свои способности в ход. Бейн глубоко дышал и, наблюдая за происходящим, пытался подавить желание начать нетерпеливо притопывать. Это было все то же видение разговора Гарроша и Вол’джина, которое показывала Тиранда. Вот только она оборвала его чуть раньше. Бейн хотел показать присяжным полную картину. |
