– Защитник считает Го’эла, прежде известного под именем Тралл, истинным героем, хоть в нашем мире это звание порой достается слишком легко. Защитник также выражает благодарность за те жертвы, которые Го’эл приносил в течение многих лет во имя Орды и всего Азерота. Мы многим тебе обязаны.

Го’эл прищурился, но все же вежливо ответил:

– Я поступал так, как велел мне долг.

«Как и я», – подумал Бейн, но не стал произносить этого вслух.

– Решив стать вождем, ты руководствовался некими представлениями об идеальной новой Орде, верно?

– Верно. Я хотел, чтобы в Орду вошли народы и их отдельные представители, для которых честь, воинская доблесть и уважительное отношение друг к другу как к членам семьи не пустой звук. Я хотел оставить все воспоминания о демоническом влиянии позади.

– И ты считаешь, что подсудимый угрожал разрушить все эти идеалы? Даже несмотря на то, что его отец положил конец демоническому влиянию?

– При всем уважении, я протестую, – вмешалась Тиранда. – Мы судим не Грома Адского Крика, а его сына. Это разные вещи.

– Я согласен с обвинительницей. Переформулируйте вопрос, чжу-шао, – попросил Тажань Чжу.

– Ты считал, что Гаррош угрожал разрушить идеальную Орду?

– Да, но, как я и говорил, у меня не было уверенности, что я имел право…

– Пожалуйста, просто ответь на вопрос. Да или нет?

В голубых глазах Го’эла промелькнула злость, но он все же ответил:

– Да.

– Ты, как уже было упомянуто, следуешь идеалам чести. Присяжные скоро убедятся лично, что ты честен даже по отношению к врагам.

Перед присутствующими появилось видение мужчины. Он лежал на полу, и земля под ним сотрясалась. Волосы этого человека были черными, он носил дорогую одежду. И выглядел испуганным. Кайроз остановил видение, а Бейн повернулся к Го’элу.

– Ты узнаешь этого человека?

Лицо орка приняло ожесточенное выражение.

– Да. И… Я благодарен, что ты не показал предшествующие этому моменту события.

Бейн знал, о чем говорит Го’эл. Кайроз настаивал, что эта сцена станет сильным аргументом для стороны обвинения, но Бейн не решился ее демонстрировать.

– Не мог бы ты рассказать суду, кто это?

– Это… Это был Аделас Блэкмур.

На трибунах зашептались. Все понимали, что перед ними разворачивается видение поистине исторических событий.

– Я пытался заключить с ним сделку, пообещал не разрушать крепость Дарнхольд и пощадить ее жителей, если он отпустит представителей моего народа. Но он… отказался.

Бейн, ненавидя сам себя, спросил:

– Расскажи суду, во что вылился этот отказ. – Он старательно избегал смотреть на свидетеля.

Немного помолчав, Го’эл ответил:

– Я передал ему свои условия. Но в ответ… он убил молодую женщину, Тарету Фокстон, и бросил ее голову к моим ногам.

– Но ведь ты был орком, плененным людьми. Разве эта смерть что-то для тебя значила?

– Бейн, ты ведь все знаешь, – выразительный голос Го’эла звучал холодно.

Бейн повернулся к нему, придав лицу нейтральное выражение.

– Знаю. Но присяжным эта история неизвестна.

Го’эл сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. На этот раз его голос был невозмутим, и лишь сжатые кулаки выдавали истинные чувства. Он посмотрел на небожителей. Их мудрые лица выражали доброту и сочувствие.

– Тарета Фокстон была моей подругой. Она считала меня братом. Я же называл ее сестрой и очень любил.