— Спасибо, — сказал Майкл уже спокойным голосом. Он протянул мне рукоять «Амораккиуса».

— Вы уверены? — спросил я.

Он кивнул, устало улыбаясь.

— Да.

Я взял меч и глянул на Дугласа.

— Что нам делать с этим?

Майкл молча смотрел на него несколько мгновений. На заднем фоне раздавались сирены машин скорой помощи, прибывших чтобы разобраться с последствиями взрыва на крыше.

— Мы возьмем его с собой, — решил Майкл. — Церковь пускай сама разбирается со своими.

Я сидел на балконе часовни в Св. Марии, глядя сверху на церковь подо мной и размышлял. Майкл и Фортхилл присматривали за отцом Дугласом, который еще долго не сможет передвигаться самостоятельно. Они где-то уложили его в кровать. Это было тяжело, наблюдать за Майклом, двигающимся с заметной болью, прихрамывающего по комнате помогая оказывать первую помощь Дугласу. Я бы с удовольствие оставил этого кретина где-нибудь в переулке и предоставил бы его, его судьбе.

Что возможно, только возможно, было одной из причин, по которой я никогда не собираюсь становиться Рыцарем.

Я так же свистнул из комнаты Фортхилла фляжку с виски, которая составляла мне компанию на балконе.

Вдвое больше причин, по которым я никогда не собираюсь становиться Рыцарем.

— В конце концов, — сказал я, ни к кому не обращаясь, — эти двое начали говорить на разных языках. Я подразумеваю, я понимаю все слова, и я понимаю смысл этих слов, но я не могу их соединить вместе. Ты знаешь?

Я хлебнул немного виски.

— Задумываясь над этим …. есть множество вещей, которые я не понимаю во всей этой ситуации.

— И какого рода объяснения ты хочешь? — спросил мужчина, садясь на церковную скамью рядом со мною.

Я чуть не выпрыгнул из кожи.

Это был пожилой мужчина. У него была темная кожа и серебристо-белые волосы, и он был одет в синий рабочий комбинезон, такой часто можно увидеть на уборщиках. Надпись на бейджике гласила «Джейк».

— Вы, — выдохнул я. — Вы — архангел. Вы — Уриил.

Он пожал плечами. Жест нес признание, так или иначе.

— Что вы здесь делаете? — Я, возможно, говорил немного невнятно. Я был избит, да и половина фляжки уже куда-то исчезла.

— Возможно — я галлюцинация, порожденная травмой головы и алкоголем, — улыбнулся он.

— А, ну хорошо. — Я внимательно всмотрелся в него и предложил ему фляжку. — Хотите глоток?

— Очень мило, — сказал он и, сделав большой глоток, протянул фляжку мне обратно. — Я обычно так не делаю, но если у тебя есть вопросы, задавай их.

— Ладно, — кивнул я. — Почему ваши ребята позволили, чтобы Майкл так пострадал?

— Мы не позволяли этому случиться, — ответил Джейк спокойно. — Он хотел рисковать, сражаясь с врагом. Враг выбрал и куда направить оружие и когда спустить курок. Он пережил это испытание.

— Итак, говоря другими словами, Бог ничего не сделал, чтобы помочь.

Джейк улыбнулся.

— Не сказал бы. Но ты должен понять, сынок. Бог не выбирает, какие хорошие вещи случатся с тобой, или какие плохие вещи случатся с тобой. Он весь в том, чтобы ты сам делал выбор — испытывал дар свободы воли. Бог хочет, чтобы у тебя были хорошие вещи и хорошая жизнь, но он не может просто завернуть их в упаковку и подарить тебе. Ты выбираешь, какие действия поведут тебя по жизни.

— Свобода воли, ха?

— Да. Например, твоя свобода воли на том острове.