Дальше уже пошел разговор профессионалов о вооружении и тактике армии Хикландуна. Особенно увлеченно это обсуждал Сег. В другой компании, в другое время, лишенное забот и тревог, я, наверно, позабавился бы, наблюдая, с какой страстью Сег заботится о перспективах этого убогого обломка славной империи Вальфарга. Позже я многое узнал о родной стране Сега, этом таинственном крае гор и долин, именуемом Эртирдрином. Но ничто не могло угасить горящую в Сеге гордость, находившую отклик в Хуане — гордость тем, что древние доблести Лаха сохранятся и возродятся, и что он, уроженец Эртирдрина, будет в полной мере причастен к этому увековечиванию их. Наверное уже тогда, во время этой беседы в нашей роскошной темнице, я хоть и мельком, но увидел то разрушение национальных барьеров, которое так сильно повлияло на мою жизнь на Крегене.

Прежде, когда мы, коротая время, болтали о том и о сем, Сег не раз рассказывал мне о том, какой страх наводили горцы Эртирдрина на другие народы Лаха. А теперь он твердо вознамерился помочь лахвийцам сокрушить их неизвестных врагов.

А враги эти оставались неизвестными, поскольку ни я, ни Сег ничего не знали о жителях Черсонана. Да и Умгар Стро явно ещё не показал всю свою мощь и, следовательно, оставался неизвестной величиной для Хуана и армии Хикландуна.

— Ты поступил мудро, Дрей Прескот, не пытаясь сбежать, — сказал Хуан, улыбаясь и делая жест кубком в мою сторону. — Я думаю, такой человек, как ты, мог бы сбежать, если бы захотел. Но и царица, и я в долгу перед тобой, и мы это помним…

— Вы мне ничем не обязаны.

— Я, лично, считаю тебя своим другом. И рад, что ты выступишь против Умгаро Стро с армией, а не в одиночку.

— Ха! — произнес Сег Сегуторио.

Хуан склонил голову и искоса посмотрел на свой кубок.

— Разумеется, Сег. Говоря «в одиночку», я имел в виду всего лишь «без моей армии».

— Командовать будешь ты? — спросил я.

— В каком-то смысле. А также Орпус и другие полководцы. Мы надеемся, что ты присоединишься к нам, Дрей Прескот, и поможешь нам мудрым советом.

— Сегу вполне привычно командовать солдатами в бою.

Хуан посмотрел на моего товарища с выражением странной симпатии.

— Да. Сег ведь из Эртирдрина, и мы, недостойные наследники былой славы Вальфарга, помним о его народе. Было некогда время…. Ну, ладно, — он осушил кубок, — не имеет значения.

Хуан встал, собираясь уходить.

— Да, вот еще, — произнес он, глядя на нас с высоты своего роста. Провожая его я не встал, так как пребывая в положении пленника, не особенно уважал протокол. — Прибыл гонец от Нагхана. Помнишь Нагхана, нашего лазутчика?

— Да.

— Он должен вот-вот вернуться. В его докладе — а он как и положено для шпиона, составлен в самых осторожных выражениях — утверждается, что есть новости о твоей Делии…

— Что?!

Я схватил Хуана за плечо, и моя пылающая страхолюдная рожа оказалась у самого его лица.

Его перекосило. Я выпустил юношу и перевел дух, сердито глядя на него.

— Когда Нагхан явится, я приведу его поговорить с тобой.

— Приведи, Хуан. Молю Бога, в смысле Зара, тудыт меня, чтобы он принес добрые вести!

По нашему настоянию нам разрешили тренироваться. Начальник стражи препровождал нас в просторный зал, и там мы с Сегом бегали, прыгали и колотили друг друга посохами, пока оба не падали — потные, в синяках и основательно измотанные. Нет, не могу сказать, чтоб мы всерьез уставали. Эти шутливые драки были лишь легкой разминкой для людей, чьи мышцы привыкли к настоящим трудностям, ожидающим в походах и сражениях.

Наконец Нагхан-лазутчик вернулся в Хикландун.