Эрик ван Ластбадер. Воин ЗакатаВоин Заката – 1
Р.А.Л. и М.Х.Л., которые были со мной и в дни радостей, и — что гораздо ценнее — в дни горестей. И Генри Стейгу, просто классному специалисту.
Уцелеть — это еще не все. Баджан
Ронин умирал, но сам он об этом не знал. Он лежал, неподвижный и полностью обнаженный, на какой-то овальной каменной плите, расположенной посередине холодной квадратной больничной палаты. На черных, коротко стриженных волосах блестели капельки пота. Лицо его с тонкими, правильными чертами не выражало вообще ничего. Сталиг, целитель, мял ему пальцами грудь. Взгляд врачевателя выдавал напряжение. Ронин попытался расслабиться, думая про себя: все это — напрасная трата времени. Пальцы целителя медленно продвигались вдоль ребер по левому боку. Ронин старался не думать о боли, но тело больше не подчинялось ему. Мышцы предательски дергались под давлением толстых пальцев. — М-да, — хмыкнул Сталиг. — Рана-то свеженькая. Ронин уставился в потолок — в никуда. Что его так беспокоит? Ведь это была только драка. Обычная драка. Обычная? Он скривил губы в усмешке. Банальная потасовка, завязавшаяся в коридоре, как какая-нибудь уличная заваруш... и тут внезапно он вспомнил все... Его голые руки блестят от пота. Меч, только что вложенный в ножны, ощущается тяжестью на боку. Руки почти невесомые после целой смены непрерывных тренировок. Из зала боевой подготовки он вышел один. Один и в расстроенных чувствах. И вышел он в самую гущу людей, что-то тупо и злобно орущих. Он идет — ему нет до этого дела. А потом что-то как будто ударило ему в грудь, и из общего гула прорезался голос: — И куда это мы направляемся? Холодный и неестественный голос. Его обладателем оказался высокий худющий блондин с косыми нашивками чондрина на груди. Черное с золотом. Ронин не узнал эти цвета. Чуть позади блондина стояло еще человек пять-шесть. Меченосцы с нашивками тех же цветов. Очевидно, они только что задержали группу учеников, возвращавшихся с тренировки. Одно непонятно — за что. — Отвечай, ученик! — велел чондрин. Лицо его было каким-то уж очень бледным и состояло, казалось, из одного здоровенного носа, как будто вылепленного из воска. На высоких скулах — следы от оспы. Длинный шрам, протянувшийся, как слеза, от уголка глаза по всей щеке. Из-за этого шрама один глаз чондрина смотрелся ниже другого. Ситуация показалась Ронину даже забавной. Он сам был меченосцем и практиковался, естественно, с меченосцами. Но в последние дни ему нечем было заняться, и от скуки он начал ходить на занятия и с учениками тоже. На такие «ученические» тренировки он одевался попроще, и те, кто не знал его лично, частенько принимали Ронина за студента. Как это случилось сейчас. — Это, наверное, мое дело, куда я иду и что делаю, — достаточно вежливо отозвался Ронин. — А вы с чего это вдруг привязались к ученикам? Чондрин вытаращился на него, вытянув шею, — ну прямо змея перед тем, как наброситься на добычу. На щеках его вспыхнул румянец. Оспины обозначились еще резче. — Ты что себе позволяешь, студент? — угрожающе выдавил он. — Где уважение к старшим по званию? А теперь отвечай на вопрос. Ронин промолчал, только взялся за рукоять меча. — Так, — расплылся в ухмылке чондрин, — похоже, этот ученик очень нуждается в том, чтобы ему преподали хороший урок. Как по сигналу, меченосцы набросились на Ронина. Все это случилось так быстро, что он не успел даже сообразить, что в такой давке ему не удастся вовремя вытащить меч. Уже через пару секунд его повалили на землю и он подумал еще: нет, такого не может быть — это все не со мной происходит. |
