Он прошел в правую половину зала, повернул в нужном месте и зашагал вдоль узкого прохода между столами. На нем были леггинсы и рубашка светло-кремового цвета что лишний раз подчеркивало его независимое положение — ни один из саардинов Фригольда не использовал этот цвет в качестве своего отличительного знака. Разносчики расступались, давая ему дорогу и поднимая над головой громадные подносы с горячей едой, кружками темного пива, графинами сладкого янтарного вина. В воздухе перемешались запахи разнообразных яств легких духов и тяжелого пота.

Добравшись до своего стола, Ронин занял привычное место между Нирреном и К'рин. Она была увлечена беседой с одним меченосцем, который сидел рядом с ней. Ронин видел лишь темные блестящие волосы и ощущал аромат ее духов. Тельмис, сидевший напротив, молча поприветствовал его, приподняв бокал, а его сосед Г'фанд, светловолосый юноша, совсем мальчишка, что-то говорил разносчику.

— Ну что, как успехи у нашего ученого мужа за эту смену? — спросил его Ронин.

Г'фанд повернулся к нему и опустил глаза, не выдержав пристального взгляда Ронина.

— Все так же, — тихо ответил он.

Ниррен рассмеялся.

— А что вообще может случиться... куда-нибудь денется древняя рукопись?

Он опять засмеялся, и кровь прилила к щекам Г'фанда. К'рин повернулась к ним и, увидев смущение юноши, положила свою ладонь поверх его руки.

— Да не обращай ты на них внимания. Им просто нравится тебя дразнить. Они считают, что их, умение махать мечом — это самое главное во Фригольде.

— А вы, госпожа, можете доказать обратное? — отпарировал Ниррен. — Интересно бы было послушать.

— Успокойся, — осадила его она.

— Да все нормально, — натянуто проговорил Г'фанд. Он как будто боялся, что никто не станет его слушать. — Я ничего другого от него и не жду.

— А от меня? — спросил Ронин, откинувшись на спинку скамьи. Тут как раз подошел разносчик, чтобы наполнить его тарелку. Ронин попросил вина вместо пива.

Г'фанд молчал, не поднимая глаз.

Ронин принялся за еду, но мысли его были далеко.

— Ладно, отныне и впредь я постараюсь тебя не подкалывать.

В этот момент появились Томанд и Бессат. Приветствовали вновь прибывших шумно и наперебой. Толстяк Томанд всегда служил благодатным объектом для дружеского подтрунивания, а тут еще надо было как-то разрядить напряжение за столом. В конце концов, Сехна есть Сехна. Время расслабиться и отдохнуть независимо от того, что творится сейчас во Фригольде.

Наконец за столом воцарилось спокойствие. Подали еду. Гул голосов нарастал, жара стала невыносимой.

— Побери меня мороз! — выругался Ниррен. — Почему здесь так жарко?

Томанд вдруг перестал жевать и, утирая пот со лба, поманил Ниррена пальцем. Тот склонился поближе.

— Только между нами, — Томанд многозначительно покосился на Ронина. — У нас проблемы с вентиляцией.

Он отправил в рот очередной здоровенный кусок.

— Поэтому мы и опоздали на Сехну — пытались выяснить, в чем загвоздка.

— И безуспешно, как я понимаю, — заметил Ниррен.

Томанд скривился:

— Это выше наших возможностей. Слишком много утрачено знаний. — Прожевав, он продолжил: — Мы только и можем, что все прочистить. А как мы возьмемся, скажем, за ремонт, если не знаем, как эта штука устроена. Записи Древних почти все утеряны. Остались одни машины...

— Нет, — вмешался Г'фанд, — если мы уничтожим машины, мы уничтожим себя.

Томанд умолк. Вилка с очередным куском замерла на полпути к сальному рту.