|
Это тоже хорошо. Громовое оружие должно сыграть свою роль через две недели. Самое большее, три. Огонь танцевал на поленьях. Алтанар привычно потянулся за кочергой, не замечая, сколько мастерства вложено в удобно ложащуюся в руку рукоятку и стилизованное тело змеи, образующее сам инструмент. Вороша угли, он размышлял, почему же разговор с Конвеем все еще беспокоит его. Семь дней. Было что-то в его виде, в том, как двигались его глаза. Он был недоволен этим числом. Нет, не расстроен, но недоволен. С чего бы это? Конечно, он заявил, что необходимо десять дней; но люди всегда требуют больше времени, чем им необходимо на самом деле. Алтанар вздохнул. Все они так глупы; просто чудо, что он сумел чего-то добиться. Семь дней. Какая разница, будет ли у чужеземцев семь дней, или десять, или двадцать? Он разговаривал сам с собой: «Я что-то видел. Что же это было? Что же такое важное было связано со временем обучения? Конвей явно пытался выговорить себе побольше времени, но пытался как-то слабо; почему он ни разу не сказал, что это будет моей ответственностью, если солдаты не смогут правильно обучиться владению оружием? Любой разумный человек постарался бы скрыться за такой логикой. Что-то здесь не так». Алтанар вынул тяжелую кочергу из огня. Змеиная голова с раздвоенным языком светилась тусклым багровым светом. Струйка дыма поднималась от прилипшего к ней кусочка дерева. Стряхнув уголек, он поднес конец кочерги к меху у самого края очага. Отдельные волоски чернели и скручивались под действием жара, оставляя в воздухе султанчики едкого дыма. Он повернул руку, сминая обугленный мех и обнажая шкуру, скрывавшуюся под ним. На той выступили маленькие пузырьки, кожа обуглилась, потом начала шипеть и потрескивать. Он продолжал поворачивать кочергу, тыча в шкуру змеиным языком, пока звук не прекратился. Поставив кочергу на место, Алтанар нагнулся к клубам поднимающегося дыма, тут же заполнившего его ноздри. «Истина, — прошептал он. Звук был мягким, почти чувственным. — Огонь оставляет одну только истину». Через час король стоял перед дверью, за которой женщина по имени Картер рассказывала детям сказку. Что-то про кролика и ежевичный куст. Он заглянул внутрь, заинтригованный ее серьезностью и проникновенностью голоса. Эта история так на нее похожа, хотя скорее похожа на всех обычных людей. Они придумали эти мелкие сказочки, чтобы почувствовать свою значимость. Кролик обведет лису вокруг пальца и проживет еще один день. Простые люди восхищаются кроликом, желая быть похожими на него. Умный человек боролся бы за то, чтобы стать хитрой лисой. Закончив рассказ, Картер собиралась последовать за детьми на игровую площадку. Алтанар выступил со своего места у стены, преградив ей путь. Он перепугал Дженет, и та прижала ладонь ко рту, еле подавив тихий вскрик. Ее глаза широко открылись от ужаса. Алтанар испытал истинное наслаждение от того, что выражение ее лица не изменилось, даже когда она узнала короля. — Я не хотел пугать тебя. Зайди, присядь со мной на минутку. У меня есть для тебя хорошие новости. — Он обхватил ее запястье, попытавшись повернуть, но она не поддалась. — Дети. Я не могу оставить их одних. Он продолжал тянуть ее. — Я попросил Жрицу присмотреть за ними. Ты свободна до тех пор, пока я не уйду. Картер позволила повести себя назад к креслу, только раз оглянувшись на дверь. Усевшись, она поджала колени, будто пытаясь стать как можно меньше. Алтанар выбрал себе стул и эффектно опустился на него, взмахнув вышитым плащом. Ярко-зеленое шитье его подкладки составляло прекрасный контраст с великолепием красной и желтой ткани наружной стороны. Блуза и штаны тоже были вышиты: белая нить рисовала сложные переплетающиеся узоры на зеленовато-голубом поле. Он расспрашивал о детях, заранее собравшись с силами, чтобы как можно дольше выслушивать ее болтовню, а потом мягко перевел разговор на саму Дженет и остальных чужеземцев. |
