|
Погладив ее волосы, он бережно поднял жену на руки. Гэн тоже поднял Нилу, и они вышли на солнечный свет за двигавшимся настороженной походкой Алтанаром. Блюстители истины и воины из племени Собаки тоже устремились наружу, образуя щит между королем и всеми остальными. За дверью воины Ликата сразу же сбились в кучу. Как только один из них тяжело опустился на землю, оставшиеся последовали его примеру. Они сидели, опустив головы на скрещенные руки и пряча лица, а блюстители внимательно смотрели на них, переглядываясь. Затем, словно сговорившись, направились к Собакам и присоединились к ним. Алтанар стоял в одиночестве. Его лицо исказила судорога, глаза отчаянно забегали. Однако, ничего не сказав, он развернулся и побежал к небольшой лодке, покачивавшейся на волнах недалеко от причала. Когда король уже вскарабкался на борт суденышка и нагнулся, чтобы схватить веревки для поднятия парусов, обе женщины встрепенулись. Мужья опустили их на землю. Гэн отдал приказ воинам Собаки приспособить какую-нибудь тряпку для белого флага и найти целительниц. Воины немедленно повиновались, подгоняемые рычанием Шары, недовольного их уходом. Открыв глаза, Нила на мгновение удивилась, а затем вдруг улыбнулась. Гэн поцеловал ее мимолетно, нежно. Ее улыбка сияла подтверждением веры и счастья. Он бормотал что-то бессмысленное, не в силах найти нужные слова, чтобы сказать ей о своей любви, но тут она снова потеряла сознание. Гэн только услышал тревожный лай Чо, но не увидел резкого движения Класа. Ощутив, как что-то отшвырнуло его назад и бросило на землю, он успел заметить акулий плавник, блеснувший на солнце и пробивший доспехи друга. От удара Клас неловко споткнулся и упал на одно колено. Ветер донес зловещий хохот Алтанара, который, стоя в лодке, пытался восстановить равновесие после броска. Паруса уже были подняты и наполнены ветром. Лодка рванулась вперед, и Гэну оставалось только беспомощно наблюдать, как она удаляется. Клас, закашлявшись, схватился за грудь. Кровь хлестала из-под доспехов, заливая причал. Воздух со свистом врывался в его легкие. Гэн приблизился, чтобы достать плавник. Он сумел схватить его за тупой конец, затем обмотал вторую руку полой своей рубашки, чтобы не порезаться, и дернул. Клас вскрикнул и упал на бок прежде, чем юноша успел подхватить его. Когда он снял с друга доспехи и одежду и его взору открылась страшная рана, все замелькало у Гэна перед глазами. Он вспомнил, как ненавидел Класа на Бейла, как не доверял собственной жене. Прибежавшие через несколько минут с двумя военными целительницами воины Собаки увидели, что он, не стыдясь, плачет, положив голову жены себе на колени. Они решили, что причина этих слез — облегчение от того, что его жена и друзья живы. Им и в голову не могло прийти, что Гэну Мондэрку было стыдно. Глава 83 Сайла очнулась от солнечного света, бившего ей в лицо. Серебристые пятна и полосы света пронизывали легкую дымку и слепили глаза, причиняя восхитительно сладостную боль. Ее одолевали противоречивые чувства; часть ее безутешно оплакивала невосполнимую утрату, в то время как другая часть была охвачена неописуемым восторгом. Нет. Это чувство было ей знакомо. Это было не в первый раз. Вместе с другими детьми, судорожно сцепившимися в живой клубок, она вывалилась из корзины. Она была вся в ссадинах, глаза воспалились от беспрерывных слез, недосыпания и еще от того, что она постоянно терла их руками. Она поднялась на ноги, и бледное непроницаемое лицо, прикрытое капюшоном сутаны, произнесло: — Ты избрана. Тогда, как и сейчас, Сайла не могла понять, что с ней происходит. Но знала, что, хотя та жизнь, которую она любила, закончена, ее все же оставили в живых. Опять. Опять то же самое. Сознание возвращалось к ней. Сайла уже могла различить птичью трель над головой. Пела маленькая птичка с бурым в пурпурную крапинку оперением. Кажется, красный зяблик, вспомнила она. |
