|
— Он поднял ребенка еще выше. — Колдар на Бейл Мондэрк! В ответ на дикий рев толпы молодой Колдар на Бейл Мондэрк дернулся, словно рыба на крючке. Его подбородок выдвинулся вперед, кулачки сжались. А потом, неожиданно для всех, он ударил рукой по воздуху и засмеялся. Поворачивая голову из стороны в сторону, он, казалось, так же весело приветствует своих друзей, как и они его. Гэн опустил сына и передал его обратно Ниле. Она раскраснелась от волнения. Уголком рта Гэн произнес: — Ты видела? Он чувствует себя королем, еще не научившись ходить. Она фыркнула, не забывая, впрочем, улыбаться, и ответила: — Вероятно, он это унаследовал. Что мы сделаем теперь? — Пойдем посмотрим на ярмарку, встретимся с людьми. * * * У подножия лестницы два взвода Джалайлских Волков выбежали из-за возвышения и встали вокруг, отгородив их непреодолимой стеной. Клас и Сайла помогли спуститься настоятельнице, подошли еще два солдата с креслом на носилках. Толпа неохотно раздвинулась, и небольшой отряд двинулся вперед среди леса поднявшихся рук. Позади основной массы народа, стоя на крыше фургона, подогнанного специально для удобства зрителей, Коули что-то бормотала себе под нос, наблюдая за приближающейся процессией. Она долго выбирала эту позицию. Красочные шатры и домики прямо перед ней скрывали в себе лучших в стране мастеров. Эту часть ярмарки король должен обязательно посетить, вероятно, это будет единственное место, где процессия остановится или даже задержится. Коули стояла на самом краю фургона, никто не мог встать перед ней. Она опиралась на посох, поперек которого было прибито несколько перекладин, на них висели гирлянды цветов: фиалок и анютиных глазок, фуксий и азалий. Было заметно, что торговля у нее идет не очень успешно. Одного взгляда на красное, злое лицо, на губы, беззвучно выплевывающие ругательства, хватало, чтобы сказать почему. Даже при таком скоплении народа вокруг нее оставалось свободное место. Мысли Коули находились в постоянном движении, ей было о чем подумать. Джонс всегда оказывался прав, а он говорил, что она должна все время повторять себе, почему это необходимо сделать. Ненависть делает нас сильнее, говорил он. И это правда. Ей надо было только посмотреть на них, на всех них, столь гордых, столь тщеславных. И таких живых. А Ликат мертв. Они убили его. Алтанар был там, он все видел. Все говорят, что это он убил Ликата, но это ложь, посеянная приспешниками Гэна. Они хотят спасти его от ее мести. Они знают, что она отомстит за Ликата. Они боятся ее. И правильно. Алтанар говорил, что люди боятся и ненавидят Гэна. Но что-то не похоже на это, и если он солгал… Она обернулась и прошипела ругательство, адресовав его тому, кто толкнул ее в спину. Толпа бушевала все сильнее. Процессия приближалась. Коули улыбнулась, она знала, что так и будет. Джонс обещал это. Алтанар. Она думала об Алтанаре. Неужели? Как же был убит несчастный Ликат? Возможно… Впрочем, не важно. Гэн Мондэрк ударил его в спину. Трус. Бежал от Пути Чести. Негодяй. Без предупреждения. Без причины. Хотя нет, неверно, причина у него была. Джонс так сказал. Так трудно все запомнить. Он же говорил, что причина была. Как будто такой ужас можно чем-то объяснить. Возможно. И что там Алтанар говорил о перекладине? Они приближаются. Да. Крышки. Вот как он их называют. Крышки надо снять. Она ухватилась за конец одной из перекладин, пытаясь снять с него деревянную крышку. Когда конец посоха опирался на крышу фургона, эта перекладина находилась точно на уровне губ Коули. Она наклонила посох вперед и повернула. На другом конце перекладины была точно такая же крышка. Женщина дергала за нее, пока не вытащила из отверстия. Перекладина была полой. Сосредоточенно насупив брови, Коули рылась в складках своего одеяния, пока наконец не нашла то, что искала. Это была самая опасная часть. |
