|
Клас отвернулся, чувствуя себя неуютно. Казалось, что ему трудно говорить. — У нас тоже не было цветов. До нее. — До нее? До кого? — До моей жены. — Новый голос прогремел, как сталь по стали. Сайла обернулась, вглядываясь в группу скал позади. Как раз вовремя, чтобы увидеть подъезжающего хмурого Кола Мондэрка. Глава 13 Встав на дыбы, конь Кола остановился меньше чем в ярде от Сайлы. Прижимая уши к голове и скрежеща оскаленными зубами, он чувствовал настроение своего хозяина и был готов к бою. Зверь грыз удила, но Кол держал их крепко. Рыжик дрожал всем телом, однако не отступил ни на шаг. Клас непринужденно улыбнулся Колу. — Никак не ожидал встретить тебя здесь. Кол кивнул. — Я знаю тебя, Жрица. Я узнал, что он увез тебя сегодня утром. Рассказал ли он тебе все? Униженный, Клас отбросил даже видимость хорошего тона. — Конечно нет! Но думаю, что нам следует это сделать. Внезапный холод пронзил Сайлу, разбрасывая льдинки по всему телу. Эти люди, эти доверчивые дикари, собирались открыть ей тайну. Сейчас они спорили о том, можно ли ей доверять. И она должна была предать их. — Я не стану слушать. — Это был ее голос, как будто издали. — Я не хочу знать. — Прошу тебя, — сказал Клас успокаивающе. — Это чтобы помочь Гэну, племени. — Он посмотрел на Кола. Тот одобрительно кивнул, и Клас продолжил: — Тут многое замешано, не только мы. Что-то в ее сознании холодно нашептывало, что она ничем не обязана этим людям, а с Церковью связана обетом. И без поддержки Церкви ей не добиться своей заветной цели. В то же время Сайла чувствовала отчаяние и надежду в словах Класа и понимала, что они знают нечто очень важное. Сайла глубоко вздохнула и сказала: — Церковь служит всем. — Они услышат нужные слова, но только ей будет известно, какая ложь спрятана за ними. Кол спешился, и Сайла с удивлением отметила, как медленно он двигался. Он вел себя с осмотрительностью человека, который доверяет своей силе и координации, но понимает, что былая ловкость юности давно позади. Весенние цветы доставали до верха его сапог. Кол жестом пригласил Сайлу за собой, и через несколько шагов оба они были покрыты тонким слоем пыльцы: широкий подол ее черной мантии, двойные полосы на его сапогах и кожаных брюках. Кол мерно шагал, и его первые слова были тщательно подобраны. Он рассказал, что его жена была наделена даром. Когда-то в молодости Кол был предводителем налета на племя Реки и уже собирался предать их дома и лодки огню, когда Люди Реки предложили ее, чтобы остановить погром. Сайла была удивлена и даже оскорблена. Но, когда Кол добавил, что принял это предложение, невзирая на то, что Люди Собаки не знали рабства как минимум сто лет, девушка обрадовалась. Он сам хотел быть обманутым, так что ее совесть будет чиста. Ту женщину звали Мурмилан, и это имя сорвалось с губ Кола как песня одиночества. Сайле показалось, что по одному этому слову она поняла душу той женщины. Оторванная от своего народа, она была вынуждена провести всю жизнь среди чужаков, слушая, как мягко катится река, страстно желая хоть раз еще увидеть таинственные темные воды, любимые ею так сильно, как способны любить лишь немногие женщины. Когда Кол описывал, как старейшины племени Реки показывали обнаженную женщину, прикрытую лишь поясом, который был не шире ремешка, Сайла ощущала ее стыд, как будто сама испытала его. Кол улыбнулся, вспоминая, как рассердились его воины, когда он отказался от другого откупа — сотни фунтов прекрасной стали. — Они хотели получить ту сталь, — сказал он. — Они ничего не поняли. Лишь один взгляд. Она была моей женщиной. Он прервался, глядя на Сайлу, желая, чтобы она почувствовала то мгновение, тот момент много лет назад. |
