|
Журчащий прозрачный поток, не более пяти футов шириной, сбегал вниз со скалистых, поросших деревьями склонов. Невдалеке от рощи хлопковых деревьев, где он изгибался, образуя большую петлю, деловито суетилась группа женщин. Листья были молодые, все еще бледные, и яркое солнце, пробивающееся сквозь них, приобретало оттенок старого золота. Пятнистый танцующий свет кружился в воздухе. Сайла и Нила подъехали ближе, и, увидев их, женщины дружелюбно зашумели. Сайла почти забыла о том, как следует держаться, поглощенная потрясающей яркостью открывшейся картины. Ее глаза не могли остановиться и отдохнуть, непрерывно переходя с места на место, пораженные обилием оттенков на ткацких станках. Пряхи расположились рядом с ткачихами. Вывешенные вблизи воды, выставленные на солнце, сохнущие мотки пряжи парили, как осколки разбитой радуги. Тут же женщины ставили на огонь и помешивали закипающее варево в красильных чанах. В Оле не было ничего похожего. Общественные работы были достаточно обычны, но выполнялись наспех, строго по норме. Сайле захотелось окунуться в атмосферу дружбы и открытости, с которыми люди выполняли свою работу. Нила взяла на себя роль знающего гида. Нить прялась как из шерсти домашнего скота — коз, овец и лам, так и диких животных. — Мы можем сделать пряжу из любой шерсти, — сказала одна из женщин. Показав на длинные волосы Сайлы, она усмехнулась. — Из них я бы сделала мантию получше твоей. — Получше, но боюсь, она получится коротковатой, так ведь? — ответила Сайла. Женщина откинула голову и рассмеялась. От последовавших комментариев Нила зарделась. Сайла была слегка озадачена здоровым цинизмом ткачих. Она подозревала, что в присутствии мужчин они более скованы, а здесь ткачихам просто весело тихонько похихикать друг с другом. С румянцем на лице Нила непреклонно продолжала свою лекцию. В каждой семье есть свои традиционные ремесла и навыки, но все основные школы ремесленников объединены. Знания семьи оставались ее исключительным достоянием. Ничего не записывалось. Дети учились от матерей и теток. Когда Нила углубилась в технические детали кручения нити, утков и числа ниток на дюйм, Сайла позволила себе отвлечься, просто наслаждаясь калейдоскопом окрашенных холстов. Рассмеявшись, Нила перешла к красильным чанам. — Мы можем сделать любой цвет, который ты только можешь представить, — беззаботно похвасталась она. Женщина подняла глаза с лукавым вызовом, и Нила хихикнула. — Да, Джеша действительно может сделать любую краску. С самодовольным кивком, показавшимся Сайле забавным, женщина ответила: — Лишь немногие из нас хранят знания, какие вещества делают красители стойкими или как получить самый яркий оттенок краски. И только мы знаем секрет изготовления водонепроницаемой ткани для шатров. Сайла рассеянно ответила ей, пораженная двумя неожиданными особенностями технологии. Во-первых, то, что она по началу приняла за металлические красильные чаны, в действительности оказалось водонепроницаемыми мешками. Они нагревались по методу чога горячими камнями. Во-вторых, занятие Джеши было совсем не похоже на окраску. Мотки пряжи плавали в почти кипящей воде, казавшейся совершенно прозрачной. Только Сайла собралась спросить об этом, как другая женщина предупреждающе закричала, торопясь к ним с щипцами, в которых держала дымящийся кусок камня. Она бросила этот камень в мешок, и тот погрузился в воду, шипя и плюясь, скользя между петлями пряжи. Вдохнув поднимающийся пар, Сайла сказала: — Я чувствую запах железа. Джеша просияла. — Молодец. Это часть секрета. Простая часть. Это закрепляющий раствор. Мы покрасили шерсть в коричневый цвет листьями рододендрона, а железо сделает его темным и насыщенным, что пойдет на пользу покраске. Мы знаем, как сделать, чтобы краска не выцветала, и сколько добавить железа. Кроме нас, никому не известны все тонкости. |
