Долла замолчала. Немного посидев, дав солнцу высушить пот, стражник поднялся. Теперь Люсьен опять вышел вперед. Некоторое время он вел отряд пешком, затем начал перемежать шаг с бегом. Никто не разговаривал, никто не смотрел на восток. Люсьен подумал, что был бы не против первым получить в спину стрелу, если уж стрекозы появятся. Умирать – так побыстрее. Но солнце поднималось все выше, а летучек пока не было.

– Думаю, они пока проверяют степь ближе к городу, – предположил Келвин. – Ведь с того места мы ушли, а куда – они не знают. Важнее всего не подпустить нас к свои драгоценным личинкам.

– Какая разница? – Люсьен заставил себя оглянуться. Небо было чистым. – Нет и хорошо. Но день только начался…

Он опять побежал и Келвин послушно затрусил следом. Солнце все сильнее припекало спины. Вокруг буйствовала степная жизнь: тысячи травоядных жуков пожирали траву, вокруг них будто дремали разнообразные хищники и стервятники. Среди них почти не было опасных для человека – самые страшные твари предпочитали почему-то охотиться ночью.

Паук-верблюд, огромный, нескладный, будто издеваясь над людьми обогнал отряд. Люсьен вспомнил, как скакал прежде на смертоносцах. Восьмилапые бегут не только очень быстро, но и удивительно ровно, в седле можно спать, вытянувшись почти во весь рост на плоской спине. Олаф говорил, что сравниться с хорошей гонкой может только полет на стрекозе… Все успел этот сотник. Люсьен опять оглянулся. Никого, в небе только мухи, шмели да осы.

– Полдень! – выдохнул Джани, когда отряд опять перешел на шаг.

– Лучше бы ты этого не говорил, – тихо бросил обернувшийся Келвин. – Вот они, вижу две… Нет, три эскадры.

Один клин надвигался почти прямо на людей, два других летели по сторонам. Люсьен подумал, что таких эскадр, вытянувшись в линию ищущих беглецов, сейчас в степи очень много.

– В кусты, в кусты!.. – прошипел он, хватая бессмысленно шагающую Доллу и заталкивая ее в случившиеся рядом заросли невысоких кустов.

Оттуда выскочил, яростно щелкая жвалами, шанта, маленький, с человеческую голову паук. Келвин успел подрубить храбрецу ноги прежде, чем тот прыгнул на вторгшихся на его территорию гостей. Еще одного подстрелил из арбалета Аль, третьего уже на лету сбил мечом сам Люсьен. Больше на них никто не напал, все замерли, тяжело дыша. Покачивалась на ветру паутина, в ней билась свежепойманная муха.

– Связать может над собой ветки? – предложил Джани. – Видно нас, а стрекозы еще далеко.

– Лежи и не шевелись, – попросил Люсьен. – Над нами паутина. Летучки твари зоркие… Одна надежда, что двигаются все же чуть стороной.

– Еще летят, – Келвину в просвет между ветками было видно небо на востоке. – Пять эскадр. Основательно прочесывают… Уверен, что они и на землю спускают людей, проверять заросли вроде этих. Но дойдет ли до нас очередь? Сперва ведь должны проверить все со стороны города, а уж потом…

– Заткнись, пожалуйста, – попросил Люсьен.

Первая линия стрекоз миновала их. Похоже, летучки ничего не заметили, продолжали так же ровно лететь к горам. Зато из следующих пяти эскадр средняя должна была пройти прямо над ними. Люсьен в глаза ударил солнечный зайчик, отразившийся от меча Джани. Воин заметил это и быстро сунул оружие в траву.

Вдруг, немного не долетев до отряда, все пять эскадр одновременно зависли в воздухе. Что-то кричали в высоте люди, размахивали руками.

– Заметили! – Келвин потянул из колчана стрелу. – Совещаются, как нас проще взять.

– Нет, – Аль смотрел на запад. – Они не нас заметили. Там кто-то еще и там что-то… Непонятное.

Осмелившись чуточку повернуть голову, Люсьен нашел просвет в дрожащих на ветру листьях.