-  Как видите, мой друг, сегодня наши люди превзошли наёмников этого ублюдка Гартмана фон Гёте, - прокомментировал открывшуюся картину молодой барон, широко поведя рукой.

    -  Вы хотели сказать: Готлиба? - на всякий случай решил уточнить Читрадрива.

    Гаэтани внимательно посмотрел на него.

    -  Так этот негодяй даже не назвался своим подлинным именем? Что ж, подобная скрытность, если не сказать иначе, вполне в его духе, - процедил он сквозь зубы. - Между тем этого ублюдка зовут Гартманом, клянусь пробитыми ладонями Иисуса Христа!

    Когда Читрадрива услыхал это имя, неясное воспоминание шевельнулось у него в голове. Читрадрива даже замедлил шаг, однако синьор Лоренцо нетерпеливо дёрнул его за руку и позвал: «Поторапливайтесь, друг мой!»

    Внутренние ворота были снесены изготовленным по всем правилам осадного искусства тараном, ворота во внешней стене были просто открыты, а небольшой подъёмный мостик через ров с водой опущен. За рвом также лежал сад, только не такой ухоженный, как внутри ограды, а дикий и более обширный. На горизонте угадывалось поселение - издали в бледном лунном свете невозможно было разобрать, то ли это огромная крепость, то ли целый город.

    На краю внешнего сада их уже поджидали крытые повозки. В одну солдаты усаживали серьёзно раненых и складывали тела погибших в стычке товарищей, другая предназначалась для раненых легко и здоровых. Гаэтани с Читрадривой забрались в третью, самую маленькую. Когда солдаты закончили свои дела, молодой человек велел кучеру трогать, и вытянувшись друг за другом, повозки помчались по гладко вымощенной дороге, постепенно набирая скорость.

    -  Куда мы едем? - спросил Читрадрива, выглядывая в окошко, прорезанное в стене повозки, и добавил:

    -  Да ещё так скоро, словно за нами гонится сам…

    Он едва не сказал «огнедышащий дракон», что в корне противоречило бы местной традиции, да вовремя сдержался. Однако Лоренцо Гаэтани истолковал недосказанность в том смысле, что «богобоязненный сеньор Андреас» не хочет поминать искусителя рода человеческого и одобрительно хмыкнув, пояснил:

    -  Нам бы только от Рима подальше отъехать, а там даже сам дьявол не догонит нас. А едем мы, конечно же, в Неаполь.

    -  Как, вы везёте меня прямиком в столицу?

    -  А куда прикажете вас везти, если именно во дворце вас ждут, - молодой человек пожал плечами.

    -  Любезный сеньор Лоренцо, неужели вы всерьёз рассчитываете пристроить меня при дворе, - насмешливо сказал Читрадрива. О, если бы эти люди знали, что он на самом деле не русич, а всего лишь гандзак, и что в его жилах течёт не только кровь князя Люжтенского, но и кровь каких-то кочевников, родственных то ли иудеянам, то ли каким-то там хиндианцам!..

    -  Вас давно ждут при дворе его величества, мой друг, - и молодой человек похлопал Читрадриву по плечу, напустив на себя вид всесильного покровителя.

    -  Но откуда меня там знают? - удивился Читрадрива. Молодой человек лишь загадочно улыбнулся, но промолчал. Неужели Гаэтани решил использовать свои придворные связи, чтобы устроить его судьбу… Бедный барон! Нет в этом мире ничего тайного, что не стало бы явным. Рано или поздно происхождение Читрадривы выплывет наружу, и тогда репутация молодого человека, приведшего к неаполитанскому монарху жалкую дворняжку вместо чистокровного пса, погибнет навсегда.