Если ее красота заставляла остальных представителей сильного пола просто хотеть ее, то для Дункана Мойра была яркой искрой в его мире.

Потянув его вниз, Мойра прижалась к нему страстным поцелуем, от которого у Дункана закружилась голова, и прежде чем он о чем-то подумал, его руки уже блуждали по изгибам женского тела, а Мойра тихо стонала. Они были готовы тотчас упасть на траву у себя под ногами, где на них могли наткнуться, поэтому Дункан оборвал поцелуй. Одному из них следует сохранять рассудок – и пусть это будет не Мойра.

– Не здесь, – сказал он, хотя отлично знал, чем они начнут заниматься, если пойдут в пещеру, и в предчувствии этого все его клеточки трепетали от желания.

В первые недели они находили способы удовлетворять друг друга, не совершая последнего, непоправимого греха, – того, который мог стоить Дункану жизни, если глава его клана узнает о нем. Дункан чувствовал вину, беря то, что по полному праву принадлежало будущему мужу Мойры, но то, что он так долго держался на расстоянии от нее, уже могло считаться чудом.

Во всяком случае, он был уверен, что Мойра не станет страдать из-за того, что они сделали. Она умная девушка – и не будет первой, кто прольет пузырек овечьей крови на свою брачную простыню. И Мойра не из тех, кого будет мучить вина.

Оказавшись внутри пещеры, они расстелили одеяло, которое предусмотрительно хранили там, и Дункан притянул девушку к себе на колени.

– Сын ирландского предводителя довольно интересный, – сообщила Мойра, ткнув Дункана пальцем в бок.

После смерти матери Коннора и Мойры их отец больше не женился, поэтому, когда собирались гости, Мойра всегда сидела рядом с отцом, очаровывая собравшихся, в то время как ее старший брат Рагнелл, сидя по другую сторону отца, запугивал их.

– Этот мужчина во время всего ужина смотрел на вырез твоего платья. – И Дункан даже думал, что Мойра не возражала против этого. – Мне хотелось дать ему по башке.

Всю свою жизнь он следил за собой – во-первых, потому, что выглядел крупнее остальных юношей, и, во-вторых, потому, что его положение было очень непрочным. Ему было не по себе от того, что Мойра вынуждала его частенько терять самоконтроль.

– Это приятно, – засмеялась она и поцеловала его в щеку. – Я старалась заставить тебя ревновать.

– Зачем это тебе?

– Чтобы быть уверенной, что ты встретишься со мной, так как нам нужно поговорить. Дункан, – теперь ее тон стал серьезным, – я хочу, чтобы мы поженились.

Дункан закрыл глаза и позволил себе на короткое мгновение сделать вид, что такое возможно. Он представил, как счастлив мужчина, который каждую ночь спит в объятиях этой девушки и каждое утро, просыпаясь, видит ее радостную улыбку.

– Этого ведь никогда не будет, – возразил он. – Кто же нам позволит?

– Безусловно, будет.

Мойра привыкла добиваться своего. Ее отец, у которого не было других слабостей, баловал ее, но в таком важном деле ни за что не пойдет на уступки.

– Твой отец никогда не позволит своей единственной дочери выйти замуж за внебрачного сына няньки. Он использует твое замужество, чтобы заключить важный союз в интересах клана.

Достав фляжку с виски, Дункан сделал большой глоток – ему это было необходимо, когда Мойра болтала подобный вздор.

– В конце концов отец всегда позволяет мне то, что я хочу. А хочу я, – ее теплое дыхание коснулось его уха, а рука скользнула вниз по его животу, – тебя, Дункан Руад Макдоналд.