Моргнули. Рассмеялись.

— Ты вышел, чтобы…?

Джек замотал головой.

— Нет. Увидел, как этот хлыщ тебя крутит, возмутился. Но, балерина, твоё платье — идеальное для танго. Специально? Ты подготовила номер?

Теперь я замотала головой, смеясь.

— Нет. Только интуиция! Ничего кроме…

— Хорошее качество для жены бизнесмена, — донёсся до нас голос Рупперта Коннен-Стоу.

— Удивительно, как танцовщица оказалась ассистентом. В России в кризис не было ангажемента? — усмехнулась Меделин.

Взгляды за столиком с изумлением обратились к королеве. Грубо. Даже для неё. Потеряла контроль?

— Отчего же танцовщица? — со спокойной улыбкой парировала я. — Конечно, я менее чем на четверть принадлежу к аристократии, однако традиции хорошего воспитания до сих пор передаются по женской линии. Я училась в балетной школе, музыкальной — по классу фортепиано и вокалу. В обычной — в классе с углублённым изучением математики. А университет закончила с дипломом лингвиста.

И, между прочим, я ни слова не наврала. Врать тут чревато — такая змея, как Меделин, может и проверить, ну, а оценки в аттестате вряд ли вызовут интерес. Тройки были, честно… Даже по физкультуре.

— Сандра специализируется по американской литературе, — добавил с гордостью Джек.

— Какое прекрасное образование, милочка! — воскликнула миссис Стейнберг.

— Откуда в Советской России дворяне? — хмыкнул Рупперт.

— Выжили некоторые, ассимилировавшись с рабочим классом. Я не скрываю, что в роду у меня есть представители обычной интеллигенции и даже крестьяне. Однако по линии бабушки соединились целых два дворянских рода: мой прапрадед был священником и сыном советника графа Шереметьева, — ответила я. Умолчала, конечно, что предки мои были жутко обедневшими, а прапрабабушка в пансионе благородных девиц часто рыдала от того, что на фоне дочерей богатых купцов и мещан смотрелась, как серая мышь в своём платьице. Мне бабушка рассказывала. Это я потом Джеку наедине расскажу при случае. Но не перед этими VIP-персонами… Тут только оборона, чередующаяся с атаками, только хардкор!

— Шереметьев? Это как аэропорт? — моргнул мой любимый мужчина.

— Как аэропорт, — кивнула я.

— Мистер Рэндалл, да вы нашли для себя истинный бриллиант! — воскликнул Гольдблюм.

— Я это знаю, — сказал Джек и снова сжал мою ладонь.

Ему льстило внимание, которое мужчины обращали на меня. Я же была равнодушна к чужим взглядам, просто поставила себе плюс в карму за выполненную миссию.

Впрочем, с той стороны стола летели ко мне отравляющие флюиды негатива. Меделин улыбалась, едва заметно поджав губы. Из-за теней подсветки казалось, что она окружена тёмной дымкой, как злая фея в сказке. Как и положено, красивая и холодная. Предупреждая очередную колкость, от которой я уже устала, я коснулась вилкой рыбы на собственной тарелке и обратилась к хозяйке вечера:

— Меделин, вы не находите, что сёмга великолепна, а вот «сливки» немного горчат?

Судя по взгляду, она поняла мою игру слов.

— Не более, чем должно. Всё дело в специях, — ответила она с надменной улыбкой и перевела разговор.

Удобная позиция, чтобы не позволить эмоциям вырваться. Оркестр заиграл вальс. Некоторые пары, заряжённые нашим танцем и расслабленные шампанским, начали танцевать. Я выдохнула и повернулась к Джеку:

— Потанцуем ещё?

— С удовольствием.

* * *

Приятно, когда мужчина хорошо танцует! Джек, кажется, едва сдерживался, чтобы не заставить меня порхать над полом.