ОДИН ИЗ МНОГИХ РОМАНТИЧЕСКИХ ЗАМКОВ В ПОМЕСТЬЕ ШАНТИЙИ

Последний из принцев Конде – Луи-Анри-Жозеф Конде, отец расстрелянного Наполеоном Луи-Антуана-Анри Конде, умер в Сен-Лё в 1830 году, и наследником семьи стал герцог Омаль, построивший в Шантийи Большой замок и решивший восстановить поместье, которое в 1886 году он принес вместе со всеми его коллекциями в дар Институту Франции. Восстановительные и строительные работы в замке вел с 1840 года архитектор Доме. Сегодня и замок, и парк, и музей Конде с его богатейшими коллекциями произведений искусства доступны посетителю, любому, кто не поленится преодолеть эти неполные полсотни километров от Парижа до Шантийи. Вряд ли самое дотошное перечисление всех этих галерей, вестибюлей, ротонд, залов, террас, салонов, кабинетов даст нам сколько-нибудь исчерпывающее представление о богатстве этой (как любит выражаться здешняя пресса) «пещеры Али-Бабы». Вряд ли даст его и перечисление звучных имен творцов всех этих 500 полотен, 300 миниатюр, 689 рисунков известных мастеров, 500 рисованных портретов, из которых 400 были созданы в XVI веке, а также 500 акварельных портретов Кармонеля, 600 портретов Рафе, 3000 эстампов, бронзовых статуй, эмалей, коллекций керамики, монет и медалей (их около 4000). Не по силам мне описать и сокровища здешней библиотеки (14 000 томов, 1400 рукописей, 5000 эстампов, а еще ведь есть 25 000 томов рабочей библиотеки, письма, архивы…). Однако, не избежав все же соблазна перечислений, упомяну только, что есть здесь творения Рафаэля, Боттичелли, Филиппо Липпи, Перуджино, Тициана, Сальватора Розы, Пуссена, Миньяра, Ватто, Делакруа, Энгра, Коро, Рубенса, Ван Дейка, Рейнолдса, Дюрера, Ле Нотра… Я уж не говорю о коврах, о ювелирных изделиях (и «розовом алмазе»), об эмалях.

Выйдя из музея, турист не завершает, а только начинает странствие по зачарованному миру Шантийи, ибо слева, над партерами, открывается ему терраса с каменными химерами резца великого Кусту, потом, за Королевским мостом с оленями, его ждут тенистые аллеи, что ведут мимо Энгиенского дворца, мимо часовни Святого Павла XVI века, вдоль пруда – по аллее Сильвии к дому Сильвии. Как вы, может, помните, Сильвией поэтически называл жену маршала Франции, казненного в Тулузе, Марию-Фелицию Орсини, воспевший ее поэт Теофиль де Вио. Поэт прятался в Шантийи от преследований и слагал оды красавице хозяйке (это было в 1623 году). К дому Сильвии, перестроенному Великим Конде, герцог Омаль пристроил позднее ротонду с видом на пруд, и уголок этот овеян также романтической историей любви сестры принца Конде к герцогу де Жуайёзу, который погиб во время охоты на кабана – здесь же в Шантийи в 1724 году в присутствии короля Людовика XV…

По аллеям, по мостикам, мимо скульптурных групп и статуй, мимо деревушки, построенной для празднеств, через каналы, потом по новым аллеям, мимо бассейнов, вдоль новых каналов: мимо уцелевшего в английском саду острова Любви к спасенному благодаря хитрости кабатчика от безудержного энтузиазма ревтолпы Залу для игры в мяч, в котором тоже есть и статуи, и сувениры Алжирского похода, и ковры, и кареты, и еще бог знает что, – путь наш выведет в конце концов к Большим конюшням, которые считают одним из красивейших памятников гражданской архитектуры XVIII века (построены архитектором Жаном Обером для герцога Бурбонского, бывшего министром у короля Людовика XV). В конюшнях (рассчитанных на 240 лошадей) и по краям круглого манежа – аркады, скульптуры, фонтан, над входом – великолепный скульптурный фронтон. А из окон – вид на лужайку ипподрома, на скаковую дорожку…

Боюсь, экскурсия вас утомила, а мы ведь не посетили еще ни леса Шантийи (больше двух тысяч гектаров), ни примыкающего к нему Лисского леса (еще 900 гектаров), ни ближнего леса Руайомон, ни леса Кой, ни леса Понтарме, ни леса Коард.