Уроженец Киева Борис Суварин (Лившиц), довольно известный левый политик, похоронен на том же кладбище. Он был членом президиума и членом секретариата 3-го Интернационала, активно участвовал (даже находясь в парижской тюрьме Санте) в создании французской секции этой всемирной саботажно-разведывательной организации (позднее секция эта была названа компартией Франции), однако был из организованной им подрывной партии исключен за симпатии к Троцкому. Оставшись без дела, он написал много трудов, среди которых была и нелицеприятная биография Сталина. Суварин дожил на покое до 89 лет, однако я не уверен, что он позволил себе до конца осознать преступно-уголовный характер большевизма. В одной из книг о Суварине есть любопытный эпизод. Ему, уже исключенному из партии, коминтерновцы вдруг поручают собрать материалы о еврейских погромах для оправдания убийцы Петлюры перед судом в Париже. И Суварин, по его сообщению, недоумевает, почему оправданием убийцы занимается компартия. Как поверить, что Суварин и в зрелом возрасте не знал о единстве ГПУ и Коминтерна, что он не догадывался, чьим агентом был убийца Петлюры? Впрочем, и нынешние французские леваки позволяют себе подобное кокетство…

Кламар

Русский «мозговой центр» Кламара «Ссыльная королева» Кламара • Тайна Бердяева • Сестра и брат Карсавины

На фоне большинства изуродованных многолюдством и промышленной застройкой предместий Парижа юго-западный городочек Кламар (Clamart) выглядит вполне зеленым и тихим. Сказывается близость Медонского леса на восточной окраине, а в северной части города сохранились и остатки здешней старины. Городская мэрия, к примеру, разместилась в старинном замке, где уцелела даже голубятня XV века. Церковь Сен-Филипп-Сен-Жак была построена в 1741 году на месте старинной часовни Святой Европы, упоминания о которой можно найти уже в документах XII века. Перестроенная в XV веке одна из церковных башен сохраняет фундамент XIII века. Сохранились также северный портал церкви и неф, построенные в стиле «пламенеющей» готики.

Кламар некогда славился искусством своих огородников, поставлявших овощи в столицу. Как Ростов-Ярославский, он был городом зеленого горошка, и эту славу удерживал до Первой мировой войны. Ныне лишь ежегодный июньский праздник в былой огородной столице напоминает об ушедшей его гороховой славе.

Позднее в Кламаре, преимуществом которого считалась его близость к Парижу, жили иные из французских литературных знаменитостей. Так, в доме № 46 по улице, носящей имя активного певца стахановского движения Поля Вайяна Кутюрье, жил писатель Альфонс Доде, родной отец ультраправого литератора Леона Доде.

Впрочем, в большую литературу Кламару довелось войти лишь с прибытием русских беженцев из большевистской России. Вообще, учитывая незначительность числа русских эмигрантов во Франции (в сравнении с числом итальянских или польских, а позднее – алжирских или тунисских беженцев), надо признать, что в Кламаре (как и в Медоне или Ванве) присутствие русских было все же весьма ощутимо. Во-первых, заметным было появление в этом старинном католическом городке православной церкви. Ее построил в парке своего обширного кламарского имения граф Хребтович-Бутенев, и митрополит Евлогий назначил в нее священником только что прибывшего из Константинополя отца Александра Калашникова. Посвященная святому Константину и святой Елене церковь размещалась в доме № 4 по улице Анри, в графском имении, которое из-за обилия обитавших в нем беглых родственников графского зятя Григория Трубецкого окрестили в Кламаре «гнездом Трубецких».