|
На здешней фаянсовой мануфактуре уже тогда было занято 90 рабочих (чуть не каждый десятый житель местечка). Позднее производство переместилось в Бур-ла-Рен и существовало там долго. Но для прекрасного замка Со и для его парка наступили тяжелые времена. В эпоху Директории замок был продан, разобран, да и парк сведен на нет. Герцог Тревизский построил новый замок, якобы в стиле Людовика XIII, и вот уж только в XX веке департамент Верхней Сены занялся парком и тем, что осталось от замков.
Ну а что же там все-таки осталось? Остались решетка, скульптурные группы Куазевокса у входа, остались конюшни, павильон Гановра, построенный в 1757 году, ну и, конечно, новый замок, в котором разместилось чуть не полсотни залов Музея Французского Острова, Иль-де-Франс. Залы эти отражают наследие различных районов (уездов) и городов Иль-де-Франс, а в архиве музея собрана обширная документация по Французскому Острову, не говоря уж о коллекции произведений искусства, которая растет год от года. Ну и конечно, был восстановлен знаменитый парк Ле Нотра. Парк распланирован с учетом рельефа, главная ось его проходит от замкового Двора Почета через партеры и Зеленый Ковер лужайки, пересекаясь с перпендикулярной осью, которая ведет от водопада и Аллеи Герцогини к Восьмиугольнику. Сохранилась еще старинная система акведуков между Ольне и Плесси-Пике. В Павильоне Авроры можно еще любоваться росписями Ле Брена, а севернее замка – группами скульптур. Шумят Большие каскады, журчит вода в Большом канале, Гановрский павильон вспоминает «балы узников Революции», Терраса Индеек демонстрирует окружающие красоты. Утешительно, что, выйдя за ограду парка в Со, ты не попадаешь в безобразные кварталы хрущоб, а неторопливо шествуешь по какой-нибудь авеню Ле Нотра мимо роскошных вилл, где живут «более равные». Те, кого мало интересует людское «равенство и братство», могут блаженно дойти до устроенного некогда энергичной герцогиней дю Мен зверинца. Иные из его былых обитателей захоронены в парке под надгробьями с трогательными надписями, вроде «Здесь лежит Мурламэн, лучший из зверей». Революция, конечно, разделалась со зверинцем в меру присущих ей зверских инстинктов, но зато позднее здесь проходили танцы, подробно описанные Бальзаком в рассказе «Бал в Со». В начале Лицейской улицы поклонники Эктора Гимара (я из их числа) могут полюбоваться построенным им Белым шале. А улица Удан приведет любителей кладбищ (я из их числа тоже) на местный некрополь, где рядом со знаменитыми Пьером и Мари Кюри похоронены их дочка Ирен и ее муж Фредерик Жолио-Кюри. Фредерик Жолио-Кюри был ученый-атомщик, так что для увеличения своего научного престижа он добавил к своей фамилии фамилию великого тестя. Вдобавок он был активистом компартии и очень был озабочен тем, как бы ему передать все французские атомные секреты товарищам из Москвы. Его полные пролетарского энтузиазма письма на этот предмет ныне преданы гласности историком К. Бартошеком, а изданные в Москве мемуары генерала КГБ Судоплатова подтверждают, что хлопоты этого верного сына Франции (он возглавлял во Франции Комиссию по атомной энергии) увенчались успехом и секреты дошли куда нужно… Уже упомянутый нами в связи с керамикой соседний с Со городок Бур-ла-Рен сохранял керамические мастерские до самого XIX века. Кроме того, милый этот городок любили за его покой, тишину и незначительную удаленность от Парижа очень многие французские литераторы, среди которых можно назвать Лафонтена, Вольтера, Пеги, Леона Блуа, Марселину Деборд-Вальмор… Впрочем, ни один из названных здесь авторов не сочинил настоящего бестселлера. Однако жил в Бур-ла-Рене русский сочинитель, тайный автор-компилятор знаменитейшего бестселлера XX века. Его звали Матвей Головинский. Произведение, которое он скомпилировал и переписал из чужих художественных и публицистических французских сочинений, называлось «Протоколы сионских мудрецов». |
