Молодой ворген скрылся среди деревьев, но не потому, что опережал повелителя Штормграда. Вариан бежал так же быстро, с той же грацией, что и его сиюминутный попутчик. Представив себе, как стая неподалеку преследует жертву, он оскалил зубы и ускорил шаг, дабы увеличить шансы присоединиться к погоне, пока не поздно. Он знал: во время охоты стая держится вместе, а значит, остальные где-то рядом. Волчьи наклонности внушали воргенам определенные черты поведения, а Вариан прекрасно их понимал.

«Генн Седогрив пожалеет о своей дерзости, – с немалым удовлетворением решил младший из королей. – Уж лучше бы продолжал прятаться – в этом-то он хорош».

Кусты впереди задрожали. Вариан немедля замер на месте.

Мимо него промчалась лань – маленькая, едва достигшая зрелости. Вариан чуял ее изумление и страх. Он едва не спустил тетиву, но в последний миг удержался. Времени на собственную охоту у него не имелось, как бы ни кипело в груди желание ринуться в погоню. Сейчас Вариану было нужно другое – последовать за жертвой Генна и показать: он сможет перехватить ее, пусть даже сопернику известно, что он здесь.

Вариан скользнул за дерево, и в следующий же миг из кустов в погоне за ланью выскочил еще один ворген. Пятна на его шкуре королю были знакомы. Эдрик… Слуга Генна двигался куда увереннее, чем тот, первый, попавшийся на глаза Вариану. Неудивительно: Генн, как и всякий монарх, окружал себя самыми лучшими.

Эдрик в облике воргена замедлил шаг, потянул носом воздух и повернулся в сторону Вариана, который наблюдал за ним из-за дерева.

Но тут внимание Эдрика привлекло едва уловимое движение в противоположной стороне. Повинуясь одним только инстинктам и не умея соединить их со здравым смыслом, лань снова пустилась бежать, хотя момент для этого выбрала самый неудачный.

Ворген метнулся за ней. Выждав самую малость, Вариан выступил из-за дерева. «Если уж Эдрик здесь, – рассудил повелитель Штормграда, – значит, и господин его непременно где-то рядом».

Вновь приготовив лук, Вариан двинулся туда, откуда явился Эдрик. Да, воргены охотятся стаями, но лишь до определенного момента. Будучи также людьми, подобные Генну рано ли, поздно, а начинали искать добычи в одиночку.

Одолевая густой подлесок с той же легкостью, что и ворген, Вариан шел по следам Эдрика назад. Глаза его неустанно озирали окрестности, уши и нос усердно искали добычу – его добычу.

И вот, наконец, он увидел того самого воргена, что не мог оказаться никем иным, кроме гилнеасского короля. Генн мчался за огромным кабаном с клыками столь острыми и крепкими, что, вздумай зверь остановиться и дать воргену бой, Генн всерьез рисковал бы погибнуть. Но нет, кабан в эту минуту думал лишь об одном – о бегстве.

Однако Генн быстро настигал. Порой он бежал только на ногах, порой же опускался на четвереньки. С упругой грацией, какой Вариан не заметил даже за куда более молодым Эдриком, старый правитель и воин приблизился к жертве вплотную.

Оценив ситуацию, Вариан бросился в схватку. Пусть и без «помощи» проклятия, двигался он со всей ловкостью и проворством того, кто сумел выйти живым из таких опасных боев, какие всем прочим воргенам вместе взятым наверняка даже не снились. Однако в эту минуту Вариану пришли на подмогу не только рефлексы бывшего гладиатора. Его вела, направляла иная сила, позволявшая и среди воргенов держаться, словно один из них, а вовсе не как простой, самый обыкновенный человек. Некогда, в прошлом, его звали Ло’Гошем… и сейчас это имя для него было более истинным, чем даже полученное при рождении.

Его появление на открытом месте приветствовали грозным рычанием. Из-за деревьев позади Генна навстречу выпрыгнули два воргена, черных, точно вороново крыло – слева, судя по узкой морде, женщина. Но Вариана это ничуть не удивило.