Тиранда тоже била врага. За свою долгую жизнь ей доводилось сражаться и с демонами, и с обитателями теней, и с орками, и с многими другими, и сейчас она держала ритм боя легко, нимало о том не задумываясь. Однако место каждого поверженного врага словно бы занимала целая дюжина новых.

Опять же, магнатавры…

И вот, наконец, ряды Часовых дали трещину.

– Здесь нам их не сдержать! – закричала Тиранда. – Берег реки потерян! Отходим назад!

Шандриса вцепилась в плечо старшей сигнальщицы.

– Труби отступление! Отходим на вспомогательные позиции!

Сигнальщица затрубила что было сил. Ее сигнал подхватили остальные уцелевшие трубачи. Вспомогательную позицию Тиранда с Шандрисой выбрали несколько дальше в тылу, за естественным возвышением местности, которое могло послужить им чем-то сродни оборонительному валу. Да, против магнатавров это ничто, но, по крайней мере, Орду хоть немного замедлит.

Стараясь сохранять порядок, Часовые с союзниками начали отступать. Отступали с боем. Лучники прикрывали отход, по возможности не позволяя врагу приближаться вплотную. Одержимые жаждой разрушения, магнатавры последовали за Ордой не сразу и тем предоставили Альянсу еще несколько драгоценных секунд.

Несколько лишних секунд… но не более. Отходя назад вместе с остальными, Тиранда с Шандрисой прекрасно понимали: со вспомогательных позиций отступать будет некуда.

Еще немного, и Ясеневый лес достанется врагу.

«Ясеневый лес наш, – с нарастающим предвкушением думал Гаррош Адский Крик. – Ясеневый лес наш, отец!»

Интересно, как посмотрел бы отец на эту победу? Был бы он горд им, Гаррошем? Даже восьми магнатавров оказалось довольно, чтобы легко сокрушить ослабший, пришедший в упадок Альянс. Только они и потребовались, чтоб раз и навсегда склонить чашу весов в его сторону.

«Эта земля поможет нам расти дальше», – подумал вождь, устремляясь вперед вместе со своими верными воинами. Одна из Часовых, не успевших отойти следом за смятыми шеренгами своих, стремясь погибнуть со славой, внезапно вскочила из груды мертвых тел и бросилась на него. Противницей она оказалась достойной, ненадолго замедлила его атаку, и посему, когда Кровавый Вой рассек ее кирасу и туловище, Гаррош пожелал ее духу всех благ в загробной жизни.

Об этой битве будут рассказывать детям во веки веков. Ни одна семья не останется без собственных героев, чьи имена будут славить на празднествах, что непременно последуют за триумфальным завершением войны.

Даже сам легендарный Тралл, предшественник Гарроша – даже Тралл, не желавший возобновлять борьбу за Азерот – наверняка назвал бы Гарроша величайшим воителем орочьей расы и всей Орды.

«Ясеневый лес наш… а со временем нашим станет и весь остальной Азерот… Нет в мире силы могущественнее Орды… как ни старайся Альянс, ничто не изменит судьбы, предначертанной новому миру…»

Да, в новом Азероте, созданном Смертокрылом, нужно быть сильным. Когда-то Альянс был силен, но теперь это в прошлом. Будущее – за Ордой.

Будущее – за Гаррошем.

Ночных эльфов и им подобных Гаррош едва ли не жалел. Дерутся они отважно, но без единого шанса на победу. Держатся так, будто надежда имеется, но ведь всякому видно: дело их безнадежно. Воспользовавшись тем самым советом, созванным врагами, дабы сплотиться, Гаррош застал их врасплох. Как он и рассчитывал, прочие фракции Альянса выслали в помощь ночным эльфам лишь жалкую горстку добровольцев. К тому времени, как Терамор и остальные смогут прислать нечто большее, Ясеневый лес окажется в полной власти Орды.