– Я призываю голосовать криками одобрения! – объявил далее верховный друид, следуя плану действий, оговоренному обоими загодя. – И в один голос приветствовать присоединение воргенов к Альянсу! Все, кто согласен…

Ответом ему был хор одобрительных выкриков. Общее рвение ничем не уступало недавнему вою воргенов. Малфурион с Тирандой опустили взгляды на Генна, и тот в свою очередь взглянул на них с благодарностью.

И вдруг там, где расположилась делегация Штормграда, молча поднялся с места король Вариан.

Эффект оказался немедленным. Выкрики стихли. Оба ночных эльфа и Генн воззрились на Вариана, однако лицо короля ничем не выдавало его намерений.

– Члены Альянса и мои добрые хозяева, ночные эльфы! Я хочу высказаться.

Пожалуй, даже принц Андуин не знал о планах отца ничего, хотя встревоженным он не выглядел – скорее, ему было любопытно.

Тиранда подняла руку, прося внимания, и сказала:

– Штормград попросил слова. Прошу, король Вариан, говори.

Бывший гладиатор и раб ненадолго задумался и, наконец, сказал:

– Все знают: любви между Штормградом и Гилнеасом нет. Все знают, почему.

В кругу собравшихся воцарилась мертвая тишина. Генн бесстрастно ждал продолжения – разве что озабоченно прижал уши.

Внезапно за спиной верховной жрицы возникла одна из Часовых. Тиранда вновь коснулась руки Малфуриона, и тот кивнул, давая понять, что продолжит вести совет сам. Верховный друид понимал: все, что могло побудить кого-либо отвлечь верховную жрицу от дел в столь деликатный момент, наверняка не менее важно, чем убийство двух Высокорожденных.

«Неужели третье?» – невольно подумалось ему. Молясь о том, чтоб это оказалось не так, верховный друид подался вперед, словно бы показывая Вариану: если Тиранде и пришлось удалиться, то вовсе не из неуважения к Штормграду.

Вариан склонил голову, будто говоря, что не счел уход верховной жрицы за оскорбление. Затем повелитель Штормграда продолжал:

– Выгоды, которые сулит нам такой союзник, как Гилнеас, очевидны. Да, наше воинское мастерство более чем под стать воинскому мастерству орков с союзниками, однако Орда всегда брала свое ненасытностью, рвением, которого у нас, таких цивилизованных, похоже, больше нет. И вот воргены предлагают нам то самое праведное рвение, что преодолеет все преграды в бою, удержит Альянс от раскола и не даст ему просто сидеть сложа руки, пока орки подгребают под себя земли одну за другой…

Генн вытаращил глаза, и даже Малфурион, услышав этакие речи, невольно воспрянул духом.

– Я думал над этим дьявольски долго и усердно, можете не сомневаться, – заверил всех Вариан. – Подобный союзник поможет нам без труда поумерить притязания Орды, а то и потеснить ее назад. – Король простер руку в сторону Генна и гилнеасцев. – С союзником столь мужественным и благородным я буду более чем рад биться плечом к плечу!

Его слова встретили дружным «ура!». Сдержаться более не могли даже воргены: несколькие из тех, что помоложе, издали отрывистый вой.

Вариан устремил взгляд на Малфуриона.

– Верховный друид! Ты призывал всех голосовать криками одобрения, а я прервал голосование! Приношу извинения за то, что позволил этому произойти! Мне следовало высказаться раньше…

– Я буду рад призвать к тому же снова, король Вариан, – с улыбкой ответил Малфурион.

– В этом нет надобности.

Внезапно лицо человеческого монарха претерпело череду поразительных превращений. Помрачнев, словно туча, Вариан устремил взгляд на Генна Седогрива…

И плюнул в сторону гилнеасцев.

– Призывать к этому снова будет пустой тратой времени, – прорычал повелитель Штормграда своему визави внизу, – ибо я никогда не дам согласия принять в Альянс этих дворовых шавок!

Собравшиеся – особенно воргены – разразились недоуменными возгласами.