Всякий раз, как одна из фракций ступала в круг, музыканты играли гимн ее страны. На первой же ноте ночные эльфы, выражая почтение гостям, поднялись и оставались на ногах все время, пока одна делегация сменяла другую.

Вокруг места сбора гордо реяли в воздухе флаги каждой из делегаций, хотя присутствующие не чувствовали ни малейшего дуновения. О ветре, сосредоточенном только на флагах, позаботился сам верховный друид.

Каждая группа останавливалась против верховной жрицы с верховным друидом. Здесь оба ночных эльфа приветствовали правителя или главного из его представителей кивком. То был еще один способ выразить всем прибывшим благодарность и, стоило надеяться, привести гостей в доброе расположение духа перед предстоящими дискуссиями.

Штормградцы шли одними из последних, но их появление оказалось одним из самых впечатляющих. Вариан вел за собой великолепный отряд отборных солдат и сам был облачен в броню, сверкавшую, точно солнце – настолько ее отполировали. Кирасу его украшал герб в виде головы льва. На боку, в ножнах, покоился его легендарный меч. Рядом с ним шествовал Андуин в синем с золотом костюме – одеянии не для войн, но для королевского двора.

Остановившись перед Малфурионом с Тирандой, Вариан отвесил им глубокий и низкий поклон. Этакая театральная пышность вовсе не соответствовала его обычной невозмутимой манере, но прежде, чем Малфурион либо верховная жрица сумели догадаться, что бы она могла означать, король Штормграда двинулся дальше.

Наконец последние члены Альянса заняли место в кругу. Оглядевшись, Тиранда увидела, что все ожидают продолжения, обменялась с верховным друидом полным надежды взглядом и поднялась.

– Сестры и братья по Альянсу! Друзья и соратники! Ставлю на голосование вопрос о начале совета!

В ответ на ее просьбу представители союзных государств начали голосовать – в том же порядке, в каком появились. Жест этот был лишь формальностью, и разногласий вопрос не вызвал.

– Друзья мои, – продолжала Тиранда, – мы с верховным друидом рады приветствовать вас! То, что все вы сочли возможным собраться здесь, на совет, подлинный знак надежды в эти нелегкие времена.

Некоторые из эмиссаров и их свиты согласно зароптали.

– Немало серьезных вопросов нам предстоит обсудить, – продолжала верховная жрица. – Многие из вас сильно пострадали после того, как безумие Смертокрыла раскололо Азерот на части, и справедливо тревожатся: не потребует ли Альянс от их народов большего прежде, чем исцелятся их земли? Обещать, что этого не случится, я не могу.

Теперь многие насторожились. Однако все так глубоко уважали Тиранду и ее мужа, что ни один не счел уместным выражать озабоченность этим вопросом вслух… до поры.

Тут ладони Тиранды коснулась рука Малфуриона. Верховная жрица взглянула в сторону входа. Там не было никого, однако верховный друид явно заметил некий сигнал.

– Но прежде, чем мы начнем обсуждать эти вопросы всерьез, нужно убедиться, что на совете присутствуют все возможные высоко ценимые нами участники! Сегодня к нам пришли те, кто стремится стать одними из нас, разделить с нами заботы об укреплении сил Альянса…

Затрубил рог… и сразу же вслед за этим музыканты грянули гимн Гилнеаса.

Все в предвкушении повернулись в сторону входа. Тиранда с Малфурионом взглянули на короля Вариана, однако лицо его до сих пор не выражало никаких чувств.

Едва в круг ступил первый из новоприбывших, собравшиеся умолкли. Генн Седогрив… Флаг Гилнеаса – красный круг с тремя вертикальными линиями, напоминавшими наконечники копий, и горизонтальной чертой, рассекавшей круг поперек, на сером поле – он с гордостью и силой, достойными много более юного воина – нес сам. В противоположность роскоши нарядов многих собравшихся, Генн облачился в те же простые, свободные одежды, что и во время пиршества, а когда следом за ним в круг вышли первые из его людей, оказалось, что и они одеты столь же скромно.