|
— И найди столяра, — приказал ему вслед Вилдайр. — Нужно починить дверь. А когда спальня наконец-то опустела, а из-за кровати высунулась растрепанная черноволосая голова Джойаны, сказал ей: — Скажи своим, пусть немедленно найдут мне Элира. — А зачем тебе Джэйфф? — подозрительно спросила шуриа и выплюнула перо. Вилдайр, эдак задумчиво поигрывая дымящимся пистолетом, молвил: — Видишь ли, кого-то из нас двоих только что пытались убить. Убить Священного Князя? На Ролэнси такое и в голову никому не могло прийти. Вилдайр совершенно спокойно разгуливал по улицам Эйнсли в сопровождении одного-двух телохранителей, которые в основном у него на побегушках служили. И к слову, Аластар в Амалере тоже по канавам не прятался. Но на Шанте? Покушение? На Священного Князя? У бедной Джоны волосы на голове зашевелились от ужаса, настолько чреват подобный поступок для всех шуриа. Джэйфф Элир Приметы предвещали дурное с самого начала, а Юнан вместо того, чтобы внять предзнаменованиям, ушами хлопал и думал о чем попало. Оно и немудрено с эдакими лопухами по обе стороны башки, в которой мысли только о девках. Мало того что двое его артельщиков накануне выхода в море подрались до крови, так еще и наутро тетка с пустой корзиной дорогу перешла. Опять же, на лов вышли уже после того, как солнце встало, что против порядка и обычаев. А список преступлений против моря и жирных сельдей завершил сам Юнан, когда назвал корчму корчмой, а не «домом, где подают еду и питье», и помянул вслух женщину, да еще и по имени, чего делать нельзя ни в коем разе, если хочешь с уловом вернуться и живу остаться. Дух моря злопамятен и жестоко карает любого ослушника, а предки тоже дураками не были, когда придумывали запреты. Словом, поднявшемуся внезапно шторму никто из артельщиков-рыбаков не удивился ничуть. На этом фоне отсутствие сельди там, где год назад лодки по рыбьим спинам шли, уже мало кого волновало. Тут бы самим уцелеть. Целую ночь бушевало разгневанное море, швыряя суденышко нарушителей традиций по волнам в кромешном мраке, и только к полудню утихомирилось, взяв лишь малую жертву — разорванные в клочья сети. — Земля! — прокричал один из рыбаков и едва за борт не свалился, узнав в очертаниях злополучный Соленый Берег. Уродились бы девками, рыдали бы в три ручья суровые шурианские мужики от досады и бессильной злости. Потому что этот бесконечный серый пляж — самое поганое место на всем побережье, проклятое на все времена, и очутиться здесь — значит обречь себя на неудачи во всех начинаниях на целый год вперед. — Хорошо хоть лодка и парус целы, — устало буркнул Юнан. И тут же получил от дядьки своего по шеям. Но было уже поздно. На их кочмару[3]уже сыскались новые претенденты в хозяева. Из-за валунов, раскиданных по пляжу, вышли вооруженные винтовками люди и направили стволы на рыбаков. — Лодка наша, а вы убирайтесь отсюда подобру-поздорову, — заявил главарь и пальнул для острастки в воздух. Шурианские рыбаки — ребята не робкого десятка, но, к несчастью своему, безоружные, а значит, против шести ружей совершенно беззащитные. — Братья! Не губите! — взмолился Юнанов дядька — Джок, первым разглядев в грабителях сородичей. — Ради Великих Духов! Как же мы без лодки-то? Артельщики негромко загалдели, мол, ежели «добрым» людям так понадобились куда-то плыть, то зачем же кочмару отбирать? Отвезем, дескать, куда скажете. — В Индару тоже, э? — спросил главарь. Совсем молодой парень, не старше двадцати. Щеки еще по-детски пухлые, а глаза уже злющие. Нехорошее сочетание. Юнан еще себя в этом возрасте не забыл, а потому испугался не на шутку. |
