Изменить размер шрифта - +
В окно квартиры, где скрывалась принцесса, заглядывала луна, поднимавшаяся на светлом и безмятежно спокойном небе, и на фоне его темнели силуэты неподвижных и безмолвных башен старого замка.

Бывают такие минуты, когда природа кажется нам поистине умиротворенной и даже не верится, что в столь благодатной тишине нам может угрожать опасность.

Вдруг метр Паскаль, подойдя к окну, увидел блеснувшие в темноте штыки.

И в тот же миг он отпрянул назад с криком:

— Спасайтесь, сударыня! Спасайтесь!

Мадам бросилась к лестнице, и все последовали за ней.

Добежав до тайника, она пригласила с собой всех, кто был с ней. Согласно табелю о рангах, мужчины из окружения ее королевского высочества прошли первыми, а горничной, которая отказывалась идти впереди Мадам, та сказала, рассмеявшись:

— В соответствии с требованиями стратегии, командир должен замыкать отступление.

Когда солдаты вломились во входную дверь, за беглецами уже закрылась каминная плита.

Мы видели, с какой тщательностью производился обыск, и каждый удар по стенам был слышен в тайнике, устроенном за камином, где нашли убежище герцогиня Беррийская и ее товарищи. И всякий раз, когда стены сотрясались от ударов молотков и железных ломов и над их головами осыпалась штукатурка и падали кирпичи, они рисковали оказаться заживо погребенными под обломками.

Когда жандармы развели в камине огонь, его стенка и плита так раскалились и в узком и тесном убежище стало настолько жарко, что с каждой минутой становилось все труднее и труднее дышать, и все, кто прятался, несомненно бы погибли от удушья, если бы им не удалось оторвать от кровли несколько черепиц и немного проветрить помещение.

Больше всех страдала принцесса, ибо, войдя последней, она оказалась прижатой к каминной плите, и, хотя каждый из ее спутников постоянно предлагал ей поменяться местами, она наотрез отказывалась.

Над попавшими в ловушку людьми нависла угроза не только задохнуться, но и сгореть заживо; плита раскалилась докрасна, у женщин уже обгорели подолы платьев, и вот-вот их одежда грозила вспыхнуть факелом. Уже два раза загоралось платье на Мадам, и она гасила на себе пламя голыми руками, на которых надолго сохранились следы двух ожогов.

В укрытии уже нечем было дышать, а через редкие отверстия в кровле поступало слишком мало воздуха. Узники, замуровавшие себя в стене, начали задыхаться; если бы они остались здесь еще минут на десять, жизнь герцогини была бы поставлена под угрозу. Каждый умолял ее покинуть убежище, но она все не сдавалась; от бессильного гнева из ее глаз хлынули слезы, но жар от раскаленной плиты тут же высушил их на ее щеках. Огонь снова добрался до ее платья, и, когда она поднялась, чтобы погасить его, нечаянным движением задела за крючок, придерживавший каминную плиту, и та, слегка приоткрывшись, привлекла внимание жандармов.

Подумав, что она раскрыла секрет их убежища, Мадам согласилась сдаться из сострадания к мукам своих товарищей и вышла из укрытия, как мы только что рассказали.

И она сразу же попросила позвать Дермонкура. Один из жандармов спустился на первый этаж, где находился генерал, не пожелавший уйти, чтобы немного отдохнуть.

 

XXVIII

ТРИ РАЗБИТЫХ СЕРДЦА

 

Как только объявили о приходе генерала, Мадам стремительно вышла ему навстречу.

— Генерал, — торопливо произнесла она, — я сдаюсь в надежде на вашу офицерскую честь.

— Сударыня, — ответил Дермонкур, — ваше королевское высочество находится под защитой французской армии.

Он проводил ее до кресла, и, опускаясь в него, Мадам все еще крепко держала Дермонкура за руку.

— Генерал, мне не в чем упрекать себя, я лишь выполняла свой материнский долг, желая отвоевать наследство сына.

Ее голос прозвучал отрывисто и резко.

Быстрый переход