В это мгновение в двери, которую Берта оставила широко распахнутой, появились солдаты. И офицер, уже знакомый нам по встрече на постоялом дворе Сен-Фильбера, выйдя на середину комнаты, положил руку на плечо Мишеля.

— Вы господин Мишель де ла Ложери? — произнес он.

— Да, господин.

— Именем закона, вы арестованы.

— Боже всемилостивый! — очнувшись словно от сна, воскликнула Берта. — Боже великий! Я забыла обо всем на свете!.. Ах, я стану виновной в его смерти!.. А в городе, что же происходит в городе?

— Мишель, Мишель! — вскричала Мари, которая перед лицом опасности, угрожавшей молодому человеку, тут же забыла обо всем, что сейчас говорила сестре. — Мишель, если тебя убьют, я умру вместе с тобой!

— Нет, нет, клянусь тебе, сестра, он не умрет, и вы еще будете счастливы! Господин, дайте пройти! — продолжила Берта, обращаясь к офицеру.

— Мадемуазель, — ответил он с печальной вежливостью, — как и вы, я не умею поступаться своим долгом. Еще в Сен-Фильбере я заподозрил вас, но я не комиссар полиции и не стал вами заниматься, но здесь смог убедиться в том, что вы выступаете против властей, и я вас арестовываю.

— Вы хотите меня арестовать в такую минуту! Скорее вы меня убьете, чем арестуете!

И не успел офицер прийти в себя от удивления, как Берта, прыгнув на подоконник, выскочила в окно и бросилась к воротам.

В воротах стояли солдаты.

Оглянувшись по сторонам, Берта увидела, что лошадь Мишеля, напуганная появлением солдат, металась по двору.

Рассудив, что лейтенант не станет применять грубую силу по отношению к женщине, ибо он уверен в том, что дом по его приказу оцеплен и охраняется, она подбежала к животному и одним прыжком вскочила в седло, а затем, пролетев стрелой мимо ошеломленного офицера, направила лошадь к ограде в том месте, где стена была немного ниже и, натянув до отказа поводья и пустив в ход свои каблуки, заставила коня — а это был отличный английский скакун, — совершить высокий прыжок и преодолеть препятствие высотой футов в пять. И конь вместе со своим седоком уже мчался во весь опор по открытому полю.

— Не стреляйте! Не стреляйте в эту женщину! — крикнул офицер, словно посчитав, что раз ему не удалось заполучить ее живой, вряд ли так важно захватить ее мертвой.

Однако солдаты, охранявшие наружную стену, не услышали, а может быть, не поняли приказ командира, и град пуль просвистел над головой Берты, которую английский скакун стремительно уносил в сторону Нанта.

XXVII

КАМИННАЯ ПЛИТА

Теперь поспешим в Нант и посмотрим, что же происходило в ту ночь, которая началась, как мы видели, смертью Жозефа Пико и продолжилась арестом барона Мишеля де ла Ложери.

Часов в девять вечера в приемную префекта вошел человек в мокрой и забрызганной грязью одежде; на отказ секретаря провести его к высокому должностному лицу, он протянул визитную карточку, открывавшую, по всей видимости, перед ним любую дверь, ибо префект тут же оставил все дела, чтобы принять посетителя, который был не кем иным, как известным нам г-ном Гиацинтом.

Не прошло и десяти минут, как к двери дома, выходившей на Рыночную улицу, где жил метр Паскаль, подъехал эскадрон жандармов и несколько полицейских агентов.

Военными не было принято мер предосторожности, чтобы заглушить шум шагов на марше, так что ни у кого не оставалось сомнений относительно их намерений; метр Паскаль, еще издали увидев вооруженных людей и убедившись в том, что у двери, выходившей в переулок, не было засады, воспользовался именно этим выходом еще до того, как солдаты выбили дверь со стороны Рыночной улицы, которую им отказались открыть.

Направившись к Замковой улице, он вошел в дом № 3.