Она закрыла глаза, чтобы прислушаться. Концентрат. Он ударил ей в нос. Запах был отвлекающим. Когда Люцифер взял себе ее тело и был ее единственным контактом с внешней стороной, она обнаружила, что может слышать лучше тогда, когда закрывает глаза и из нее выходят другие чувства. Таким образом, даже, если бы она была единственным человеком, она бы привыкла к темноте. Люцифер учил ее этому. Она слышала тиканье часов, звук трения шлифовального крючка по цепи, мягкий щелчок когтей по полу — точно зверь, мешкает. То там, то тут, едва заметен был звук чужого дыхания. Был кто-то другой в этой комнате. Кто-то другой, какое-то существо. Но где и кто?

Ужасный шум становился все громче, и Блисс услышала рычание, глубокое, первобытное и порочное, а затем звук дыхание стал громче, более отчаянным, вдруг, за дверью раздался крик. Блисс выскочила из своего укрытия и побежала на него.

Лязг!

Нож просвистел мимо нее и попал вправо. Она повернулась в его сторону, потом остановилась. Нож был уловкой, отвлечением. Собака была позади нее, он пытался направить ее подальше от двери. Она видела, как он смотрел на нее из тени, его желтые глаза горели. Разве он думал, что она такая глупая?

Она, может быть, больше и не имела способностей вампиров, но это не значит, что она была совершенно бессильна. Она была быстра. Она все еще была скоординирована. У нее все еще были скорость и мастерство обученного убийцы.

Зверь фыркнул, и его когти поскребли по бетону. Он был зол и готовился к прыжку. Блисс решила, сейчас или никогда. Она направилась по пути к открытой двери, карабкаясь на стол и распыляя десяток ножей по всей комнате.

Волк прыгнул, но она была быстрее, и, когда она достигла негабаритной двери, схватила ручку и, используя свой вес как стержень, развернулась так, чтобы успеть потянуть дверь за собой. Морозильная камера захлопнулась с толстым, мокрым звуком всасывания, который удивил ее, и заставил усомниться, что это была хорошая идея. Сколько здесь воздуха? Нет времени, чтобы беспокоиться об этом сейчас. Она взяла пару ножей, которые упали на пол, и вставила один в замок, чтобы дверь не открылась, в то время как другой засунула в задний карман.

Она слышала, как существо бросается своим весом на запертую дверь. Он был больше и опаснее, чем она думала. Приручить собаку? Ей повезет, если она выйдет отсюда живой.

Она посмотрела вокруг. Вокруг были дюжины трупов, свисающих с потолка. Воздух был прогорклым, металлическим. Она проложила путь через трупы животных к задней части комнаты, на звук прерывистого дыхание.

На полу лежало мясо, шкафчик и мальчик, не старше, чем она, прикованный к задней стенке морозильной камеры. Рядом с ним была разделочная доска и ленточные пилы. Кусок мяса с коркой из крови и ржавчины, качнулся над головой. Кафельные стены были забрызганы глубоким оттенком алого цвета. Кожа мальчика была синей, волосы облеплены грязью. Вокруг его запястий и шеи располагались уродливые красные пятна, он был связан тяжелыми железными кандалами.

Боже мой, что же здесь происходит, задавалась вопросом Блисс. Ее живот взбунтовался. Если это было то, что они делают со своими жертвами, она не хотела думать о том, что Джейн переживает то же самое. Блисс наделась, что Джейн была еще жива.

Блисс вздрогнула и по коже пошли мурашки. Теперь, когда она не была вампиром, ее тело не контролировало свою температуру, как это было раньше. Но это был страх или холод, что вызвало ряд мелких ударов?

Она наклонилась, чтобы коснуться лица мальчика. Он был еще теплым, по крайней мере. Она положила нежную руку на его костлявое плечо.

— Все будет в порядке, — сказала она ему, и спрашивается, неужели она также говорила и о себе.

— Да, но это не так.