Граев вдохнул побольше воздуха, оскалился и резко выдохнул в сторону кошмара злобное, рычащее, гоблинское «Грррахх!». Подскоком перемахнул через отворенную дверцу решетки, метнулся к дорожке и побежал, не оглядываясь...

След обрывался недалеко от огнища бывшего вечевого старшины Жилы. Слабый, успевший прибиться к земле запах крови мог учуять и удерживать в ноздрях все то время, пока солнце уходило за лес, лишь настоящий сын Волка. Но Гъюрга вел не только нос. По этому следу прошло бы даже малое дитя. Примятая трава, где полз Микила, обломанные густые кусты, под которыми он пробирался, не имея сил обогнуть, содранный на корнях вековых деревьев мох. Чтобы проследить последний путь брата, Гъюрг потратил четвертую часть светлого времени дня. Микила преодолел его не меньше чем за два дня – лишь для того, чтобы испустить дух на руках старшего родича, единоутробного брата.

Гъюрг осмотрел крошечную лесную плешь, где кончался след. Эти места он знал по памяти, как и всю округу, где привольно расселились родовичи. Его племя – которому он не принадлежал уже несколько лет. Как и его брат, как и все Волки. Большое, с сыновними семьями, огнище Жилы было отсюда в пяти сотнях шагов или чуть более. Никто другой еще не решался выдвинуться на поселение так далеко к северу от земель родовой волости. Жила был первым.

Среди родовичей Жила слыл мужиком сильным умом и крепким своей волей. Мало кого слушался, мало кто мог перегнуть его на свою сторону. Иные г