Резкий, пронзительный крик разрезал воздух. Грифон вскинул голову — и увидел…

— Всадники на грифонах!

Он насчитал добрую дюжину, но почти не сомневался, что их раза в два больше. Как только всадники приблизились, Моргис выпустил мощную струю огня и дыма. Но всадники стремительно и четко разделились на две колонны — и огненный столб прошел в точности между ними, никого не задев. Два отряда тем временем разделились на четыре, потом — на восемь…

— Комары! — расхохотался Моргис. — Комары хотят меня окружить.

— Моргис! — в тревоге закричал Грифон. — Они опасней, чем ты думаешь! Не позволяй им…

— Не волнуйся! Сейчас они у меня быстро разлетятся!

Три всадника подлетели под его лапу. Моргис выпустил когти, надеясь ухватить как минимум двоих. Но эти, на грифонах, были отличными наездниками — все трое успели увернуться и уйти кто вверх, кто вниз.

Моргис внезапно вскрикнул — и скорчился от боли так, что Грифон едва удержался у него на загривке:

— Меня ранили!

Грифон обернулся. Уловка удалась: на хвосте и, что страшней всего, на брюхе зияли кровавые раны. Когти у настоящих грифонов были много острей, чем у любого зверя, а клювами они с легкостью могли ломать прутья железных решеток.

Моргис быстро ушел в сторону, случайно задев громадным крылом одного из грифонов. И всадник, и его крылатый скакун рухнули вниз, точно свинцовое грузило. Остальные придержали грифонов и принялись летать вокруг Моргиса: одни — справа налево, другие — слева направо.

— Что это с ними? Разве это воины? Странные манеры…

— Они морочат тебя, Моргис! Мы можем погибнуть! Ты и так уже истекаешь кровью!

— Подумаешь, царапины! — Однако в голосе дракона сквозила неуверенность.

Один из всадников подобрался к ним сзади. Грифон услышал хлопок крыльев и едва успел увернуться. Еще миг — и когти хищной твари оторвали бы его от Моргиса. Птицелев стиснул левую руку в кулак и, собрав воедино ненадежные линии силы, крест-накрест пересекающие небо, создал мощнейшее силовое копье. К счастью, это заняло у него не более двух секунд — еще несколько всадников приблизились к ним с явной целью схватить именно его, Грифона. Он даже не спрашивал себя почему. Они наверняка знают, кто он такой. И Д'Шай, и Д'Рэк приказали, если получится, взять его живым, если нет — мертвым.

Всем, кто хорошо знал Грифона, была известна его потрясающая, поистине птичья зоркость, благодаря которой он неизменно точно намечал цель, что и сделал сейчас. Из троих всадников он выбрал одного — точней, его грифона.

Копье силы пронзило зверя с такой точностью, что в первый миг он даже не понял, что уже мертв. Затем глаза его заволокла дымка, лапы обвисли, крылья перестали хлопать. С угрюмым удовлетворением Грифон наблюдал, как всадник на мертвом скакуне с душераздирающим воплем падает вниз… Внезапно сердце его сжалось от страха: убив себе подобного, не убил ли он при этом частичку себя? Но нет. Несмотря на сходство, птицелев не ощущал ни малейших признаков родства с этими чудовищами.

Всадники продолжали донимать Моргиса, с удивительным проворством уворачиваясь от его могучих лап. Он еще дважды выпускал в них струю огня и дыма, но тщетно: слишком резвы были эти крохотные твари. Дракон страдал, как страдает человек, искусанный бесчисленными насекомыми. Ясно было, что рано или поздно он выбьется из сил…

— Ворота! Лети к Воротам! Это — единственный шанс!

Грифон очень боялся, что ярость Моргиса возьмет верх над здравым смыслом и он откажется, но дракон, поразмыслив, кивнул.