Капитан-ротвейлер коротко ругнулся, и бросился к прыгуну. Шольц – тоже. Рядом с телом валялся механический пистолет «ТС».

    Спустя полминуты из подъезда бегом выскочил Генрих. Мельком взглянул на труп и виновато повесил голову.

    – Провал, босс. Он едва нас увидел, так сразу и сиганул, даже стрелять не пытался.

    – А вы чего ж тогда палить начали? – сварливо поинтересовался Шольц. Его грызла понятная досада – в третий раз вместо языка в его распоряжении оказывался труп. Впрочем, если быть точным, труп в распоряжении оказался тоже впервые. От предыдущих двух убийц не осталось вообще ничего – один сгорел дотла, второй ровным слоем размазался по асфальту скоростной трассы Берлин-Мюнхен под несущими плоскостями грузового «Спара».

    – Палить? – переспросил Генрих. – Не иначе это ребята Нарвала решили его припугнуть…

    – Умники, – проворчал Шольц. – Видишь, какой он пугливый?

    Генрих только вздохнул. Кто же знал, что убийца предпочтет умереть, но ни слова не сказать вээровцам?

    «Что же они знают такое, из-за чего идут на смерть?» – подумал Шольц с неясной тоской.

    * * *

    – Берлин? – напористо спросил Коршунович. – Алло, это Берлин?

    – Майор Шольц, вэ-эр Европейского Союза, – послышался голос из трубки. Шольц этот произносил русские слова по-европейски: твердо и с преувеличенной артикуляцией.

    – Майор Коршунович, вэ-эр Российской Федерации. Я по делу о прыгунах.

    Европеец насторожился; Коршунович мгновенно почувствовал это, и поспешил произнести заранее заготовленную фразу:

    – У нас есть кое-какая информация, которая, как нам кажется, напрямую связана с вашими че-пэ на трассе Берлин-Мюнхен, в здании «Парагон Беобахтер», ну и с пожаром на Серкльштрассе тоже.

    Шольц растерялся. Он явно не ожидал, что вээровцы страны-соседа так хорошо информированы о событиях минувших семи часов.

    – Мы послали официальный запрос по дипломатическому каналу, – сообщил Коршунович. – Насколько я понял, вы еще не получали никаких инструкций на этот счет?

    Шольц помедлил несколько секунд; потом сказал:

    – Гм… Уже получил. Почти одновременно с вашими словами.

    Воображение услужливо подсунуло примерно следующую картину: кабинет Шольца, заваленный бумагами стол, за полупрозрачными ширмами суетятся коллеги из вэ-эр Европы, а сам Шольц, зажав трубку телефона между плечом и щекой, сосредоточенно читает директиву с растопырившимся в верхней части листа геральдическим европейским орлом. И еще – референт застыл у стола, директиву эту пару секунд назад доставивший.

    – Я все понял, – спустя какое-то время подал голос Шольц. – Рад сотрудничать. Тут сказано, что мы должны связаться по закрытому каналу. Я немедленно вызову вас, буквально через минуту. Ваша аппаратура готова?

    – На приеме специалисты, – заверил Коршунович. – И я.

    – Айн момент, – в трубке раздался громкий щелчок, и пожилой техник-колли, повинуясь жесту Коршуновича, переключил что-то на большом плоском коммутаторе.