|
В таких случаях без грамотной баллистической экспертизы не обойтись, иначе директрису – линию стрельбы то есть, и предположительное место, откуда стреляли, не установишь. Здесь же баллистики и трассологи были без особой надобности: и так все ясно. Разве что подтвердят. Вот она, идеальная прямая! А вот и дерево за окном, старая липа, одна из ветвей которой как раз и ложится на директрису. Именно оттуда прилетел подарочек, завершивший земное существование господина Давиденко. Потому что если продолжить воображаемую линию дальше, то она уйдет в московское небо. До ветки – метров пятнадцать. Плюс метров шесть от окна до стены кабинета.
Гуров решил выйти в сад и присмотреться к дереву внимательнее. Что-то ему не нравилось в этой ветке, что-то было неправильным! – Проводите меня в ваш очаровательный садик, – сказал он Сарецкому. – Скажите, у Давиденко была привычка оставаться здесь после работы? – Нет, – решительно ответил Анджей Маркович. – Обычно Алексей успевал закончить все дела в рабочее время. Он был пунктуален, но вот трудоголиком не был. Я сам удивляюсь: что заставило его задержаться здесь тем злополучным вечером? Что-то неотложное? Я бы знал… До чего же хорошо было в тенистом дворике флигеля! Теплый ветерок, пропитанный терпким ароматом цикламенов, покачивал стебли тигровых лилий, тихонько ерошил волосы Гурова. Стояла глубокая умиротворенная тишина, нарушаемая лишь басовитым жужжанием запоздалого осеннего шмеля. Идиллическая картина! Трудно было представить, что вот именно из этого мирного, уютного и спокойного садика к Алексею Давиденко пришла смерть. Лев подошел к липе, росшей напротив окон кабинета, слегка подпрыгнул и обеими руками уцепился за приглянувшуюся ему ветку, попытался подтянуться. Не тут-то было! Ветка согнулась и затрещала, Гуров разжал руки. Анджей Маркович смотрел на физические упражнения полковника Гурова только что рот не раскрыв от удивления. – Это я одну гипотезу проверяю, – бросил ему Лев и спросил: – Как получилось, что охрана не заметила того, что Давиденко так и не вышел из здания до поздней ночи? Почему не подняли тревогу, не поинтересовались, наконец, что там с человеком? Тем более была еще суббота, воскресенье… Ситуация не могла не встревожить ваших вахтеров. – Но мы уже больше года не пользуемся услугами охранников, – недоуменно пожав плечами, ответил Сарецкий. – И дверь парадного хода, и вот эта, со двора, имеют специальные замки и системы телевизионного слежения. Код не магнитный, а лазерный. У каждого нашего сотрудника, хотя бы у той же уборщицы, есть специальное удостоверение с особым штрих-рисунком, вот, посмотрите. Он протянул Гурову пластиковую карточку со своей цветной фотографией. На фотографии заместитель Давиденко выглядел еще противнее, чем в жизни… Да, внизу прямоугольной пластинки можно было различить тонкую фигурную паутинку штрих-кода. – Алексей Борисович считал, – пояснил Сарецкий, – что доверять в наше время частным охранным агентствам неразумно. И с вневедомственной связываться не хотел. Теперь, после случившейся трагедии, задним числом, я понимаю, что это было неверное решение. Но Давиденко в свое время настаивал именно на нем. В каждом кабинете имеется специальная кнопка, когда посетитель дает вызов, то на экранчике появляется его изображение и дверь разблокируется. Давиденко уверял, что такая система надежнее, исключен человеческий фактор. «Почему бы это? – подумал Лев. – Не потому ли, что охранники обычно неплохо осведомлены о делах тех, кого они охраняют? И такая осведомленность охраняемым резко не в дугу? Электроника нездорового любопытства не проявляет и ненужных выводов не делает. И здесь не экономия, такая охранно-пропускная система с телеметрией – это не примитивный домофон, хоть принцип тот же». |
