Ночью, под гул далекой канонады, отряд субмарин вышел из гавани и взял курс в открытое море.

К утру, определившись по звездам, корабли один за другим исчезли в пучине. Потянулись долгие часы подводного плавания.

Роге, обладавший опытом командования «волчьими стаями», вел свой отряд проторенным путем в режиме радиомолчания. Всплывали только ночью, для подзарядки аккумуляторных батарей, уточнения курса и обмена световыми сигналами.

Вечером 9 мая радист принес в каюту Роге перехваченное сообщение «Би-Би-Си» о капитуляции Германии.

— Не советую вам распространяться об этом, — приказал ему тот и спрятал бумагу в карман. Затем Роге прошел в смежную каюту и сообщил новость «пассажирам».

— Кто подписал акт капитуляции? — прохрипел, тяжело ворочая шеей Борман.

— Кейтель, Фридебург и Штумпф.

— Грязные свиньи! — взорвался рейхсминистр. — Их нужно рас…!!

— Полноте, Мартин, — спокойно оборвал его Мюллер. — Это было неизбежно. А что с фюрером?

— Покончил собой.

— Прискорбно, — пожевал губами группенфюрер. — Но это был для него единственный выход. А нам предстоит выполнить свою миссию. Ведь так, капитан? — взглянул он на Роге.

— Да, — сдавленно произнес тот. — Можете мне верить.

— Известно ли о капитуляции на других кораблях? — поинтересовался Борман.

— Безусловно. Все лодочные станции круглосуточно работают на прием — кивнул Роге.

— И как воспримут это известие команды?

— Думаю, с пониманием. Ведь обратной дороги для них нет.

— Ну, что ж, будем надеяться.

Однако эти надежды не оправдались. При очередном всплытии, на сеанс связи не вышли две лодки.

— Предатели! — возмущался Борман. — Спасают свои шкуры!

— Не кипятитесь, Мартин, — это их право, успокаивал его Мюллер. — Ведь война кончилась…

Пройдя Гибралтар, отряд попал в сильный шторм, после которого прервалась связь с одной из лодок снабжения. Ночью, в точке рандеву, всплыли всего три лодки. Там они дозаправились топливом с оставшейся «дойной коровы» и, подзарядив аккумуляторы, взяли курс на острова Зеленого Мыса. Южное полушарие встретило беглецов изнуряющим даже на глубине зноем. В отсеках стояли непереносимая духота и чад от работающих под шнорхелями дизелей. Периодически вскрываемые регенеративные патроны приносили лишь короткое облегчение, которое вновь сменялось недостатком кислорода. Но если привычные к таким плаваниям моряки еще как-то держались, то этого нельзя было сказать о пассажирах. Заросшие многодневной щетиной, воняющие и обрюзгшие, те походили на мертвецов и едва передвигались. Куда делись прежнее величие и лоск.

Между тем, многодневное плавание подходило к завершению, и в одну из ночей перед кораблями, открылось побережье Гвианы. Но радость была преждевременной. В ее водах субмарины наткнулись на минное заграждение, при форсировании которого погибла последняя транспортная лодка. Узнав об этом, Борман впал в оцепенение. Там был его бесценный архив. Однако пунктуальный Мюллер, поинтересовавшись у Роге координатами этого места, тщательно отметил их в своей записной книжке. На всякий случай.

— И не вздумайте продублировать его в вахтенном журнале, Клаус, — пробурчал он. — Этой лодки не было. Надеюсь, вы меня понимаете?.

— Да, группенфюрер.

— Ну, вот и отлично. Идем дальше.

Еще через сутки, зайдя в воды Бразилии, лодки Роге направились к дельте Амазонки и, дождавшись ночи, всплыли в нескольких милях южнее острова Маражо.