— Да, — сказал с дрожью в голосе Глюкенау. — За всю свою историю, мир не знал столь великого человека. Он ушел из жизни достойно.

— А кто вам сказал, что ушел? — скрипнул креслом Борман. — Я, лично, глубоко в этом сомневаюсь. Фюрер всегда был непревзойденным мастером фальсификации.

— Так вы считаете, он жив? — пробормотал Глюкенау.

— Кто знает? — многозначительно подняв глаза вверх, сказал Борман. — Пути Господни, неисповедимы.

— Оставьте эту тему господа, — вмешался Мюллер. — Фюрер вечно будет жить в наших сердцах. И где он, известно только Создателю. Кстати, Мартин, а что вы скажите по поводу военного потенциала Японии? — поинтересовался группенфюрер, пристально взглянувна Бормана.

— Армия императора Хирохито насчитывает более семи миллионов солдат и хорошо вооружена, — сказал тот. — К тому же у него отличная авиация и флот, а также множество гарнизонов на островах Океании. Думаю, война далеко не закончена.

— Глубоко в этом сомневаюсь, — пробурчал Мюллер. — Не верю этим мартышкам. А как считаете вы, Глюкенау?

— Японцы неплохие солдаты. Они доказали это в Перл — Харборе, — уклончиво ответил тот.

— Ну, это было давно, — хмыкнул Мюллер. — А впрочем, посмотрим. Времени у нас теперь предостаточно.

Когда новости закончились, Глюкенау выключил радиоприемник и выжидательно уставился на Бормана.

— Каковы наши дальнейшие действия, господин рейхсминистр?

— Затаиться и выждать! — вздернул подбородок тот. — Англичане с американцами ненавидят большевиков не меньше нас, и, я убежден, вскоре станут непримиримыми врагами России.

— И мы встанем на сторону англосаксов?!

— Безусловно.

— А захотят ли они этого?

— Нужно сделать так, что б захотели, — поднял вверх палец Борман. — Не правда, ли Генрих?

— Здесь я с вами солидарен, Мартин, — невозмутимо произнес Мюллер. — Союзников интересуют наши разработки «тяжелой воды», тайные базы в Арктике и агентурная сеть в России, Европе и Африке. И мы все это можем им предоставить, на определенных условиях. Тем более что знаем, на кого следует выходить. Ведь так, Мартин? — наклонился он к Борману.

— Так, — кивнул тот головой.

— А если союзники все-таки откажутся от наших услуг? — поинтересовался Глюкенау.

— Тогда мы постараемся столкнуть их лбами и организовать новую войну, — безапелляционно заявил Борман. Для этого есть все предпосылки. Кстати, насколько я осведомлен, Людвиг, на вашей базе проводились испытания боевых дельфинов. И каковы результаты?

— Они блестящи, но все работы прекращены.

— А техническая документация?

— Не беспокойтесь. Все в надежном месте, союзникам туда не добраться.

— Ну, что же, — сказал Борман. — В таком случае, предлагаю обсудить наши дальнейшие планы. Надеюсь, вы с нами, Людвиг? — вперил он свой взгляд в Глюкенау.

— Да, — с готовностью ответил капитан 1 ранга. — И на то были причины.

В 1942 году, по линии кригсмарине, он принимал активное участие в работе группы доктора Зигмунда Рашера, проводившего в Дахау массовые испытания над военнопленными, и теперь панически боялся разоблачения.

— А можно ли доверять вашим людям, которые остались на базе? — поинтересовался Мюллер.

— Безусловно, группенфюрер.