|
Зрелище было прямо-таки эпическое, но Вадим туда не смотрел - отвернулся, привлеченный шумом мотора. Возле барака охраны остановился "уазик", самый обыкновенный на вид, поскольку служил для связи с Большой землей. Правда, водитель уже был в соответствующей форме - переоделся где-то по дороге ради сохранения гармонии. В черной форме красовалась и легко спрыгнувшая на землю фрейлейн Ирма (в миру - Катя), носившая чин штурмфюрера. Поправила аккуратную пилотку с "мертвой головой", огляделась и почти сразу же встретилась глазами с Вадимом - такое у него нынче было везение. Он, не теряя драгоценного време-ни,взял себя за мочку левого уха - абсолютно невинный жест для любого постороннего наблюдателя. Фрейлейн штурмфюрер с отсутствующим видом достала из кармана кителька белый платок и встряхнула, разворачивая. Дальнейшие манипуляции с платком уже не имели никакого смысла, поскольку не содержали в себе условных знаков, и Вадим быстренько отвел глаза, охваченный приятным предвкушением. Все было на мази. - Кому говорю? - подтолкнул его дубинкой в поясницу Вилли.- Встать в строй! Опомнившись, он торопливо занял свое место. Тем временем на пронзительный свисток Ганса уже спешил хмырь из внешней охраны, которого никто не знал по имени. Вилли кивнул ему на Эмиля: - В карцер обормота. До завтра. Занесите в книгу - за злостные пререкания с охраной. - Цу бефель, герр блоковой! - рявкнул безымянный хмырь (тоже, должно быть, подчитал нужную литературку перед поступлением на службу), вытащил из кобуры пистолет и подтолкнул Эмиля в спину. Тот, заложив руки за спину и браво насвистывая, направился к карцеру насквозь знакомой дорогой - за неделю он там побывал уже трижды, а теперь вот угодил в четвертый. Прямо-таки нарывался, такое впечатление. Порой Вадим готов был всерьез заподозрить старого приятеля в мазохизме - не будет нормальный человек нарываться буквально через день. Правда, здешний карцер, по разговорам, ничего жуткого из себя и не представлял- всего-навсего был лишен каких бы то ни было лавок, нар или постели, так что располагаться приходилось на полу. "Может, тут какой-нибудь особый заказ? - лениво подумал Вадим, шагая со сцепленными за спиной руками следом за Борманом.- Интересно, что это за скелет в шкафу, сто лет его знаю, и ничем он таким особенным не грешил. Ну, мало ли..." Оборотной стороной медали - в данном случае приятной возможности первыми схавать скудный ужин - было то, что теперь их бригаде пришлось долго торчать на плацу, ожидая, пока поедят и придут последние. Площадка с пышным, полностью соответствующим исторической реалии названием "аппель-плац" когда-то служила местом для вечерних пионерских линеек - Вадим еще застал пионерские времена, а потому уверенно угадал в первый же день: на этой трибунке некогда красовалось лагерное начальство, а торчащая из земли ржавая железная трубка в те же напрочь и безвозвратно ушедшие годы служила опорой для флагштока. |
