|
Проще уж отсидеть две оплаченных сполна недели, чтобы потом не давила жаба. Ну и хорошо, ну и ладненько. Пусть посидит, лапонька. Это ей не по Шантарску рассекать в сверкающей "Хонде"-автомате с кредитными карточками в кармане. Молодую жену он на свой манер любил, стараясь холить и лелеять, но все равно в глубине души таилось легкое раздражение, как у многих из его круга: ты пашешь, как папа Карло, день-деньской, а твоя дорогостоящая игрушечка на стену лезет от безделья и не стесняется капризничать чаще, чем следовало бы. А поскольку за полтора года как-то к ней уже привык, приходится терпеть, урывая свое в обстановке строгой конспирации... Что, впрочем, опять-таки придает жизни должную пикантность. Может, и в самом деле подумать над побегом? Того, кто решит по своей воле уйти отсюда, ждет немаленькая неустойка - но за успешный побег или захват заложников, соответственно, полагается возврат немаленькой части уплаченного за путевку. Беда только, охрана успела набраться опыта, службу несут столь же бдительно, как их исторические предшественники, настоящие черно-мундирники - болтают, добрая половина из них как раз и служила срочную в лагерной охране, а заместитель коменданта, это уже не болтовня, а доподлинная правда, как раз и переманен недавно из одной из шантарских колоний. Получает наверняка раз в несколько больше, чем на старом месте, а значит, будет выкладываться искренне. Даже Синий, человек, несомненно, постранствовавший по настоящим зонам, до сих пор не придумал плана успешного побега. А может, и не хочет ломать голову. Уж ему-то здесь чертовски нравится, для него такая зона - санаторий, откровенно кайфует. Легко сообразить, почему здесь оказался мазохист Красавчик. Легко, в общем, понять, что тут делает Мдиванбеги-Визирь, бывший подпольный цеховик, а ныне почтенный коммерсант-производитель - годами в свое время ходил под перспективой реальной зоны, вот и сублимируется чуточку извращенным образом, иные его случайно вырвавшиеся реплики только так и можно истолковать. Пораскинув мозгами, поймешь, каким ветром сюда занесло оказавшегося ментом Бормана - вновь чуточку извращенное желание самому побывать там, куда годами загонял криминальный элемент, но при этом не потерять и волоска с головы. Столоначальник - то же самое, что с Визирем. Нетрудно понять и Эмиля: всю жизнь пыжился, изображая крутого мачо, из кожи вылез, чтобы в военкомате записали в десант, даже имя официально переменил семь лет назад (в честь любимого героя райновских романов), и теперь откровенно пытается придумать идеальный побег. Гораздо труднее с Доцентом - с одной стороны, интеллектуал, с другой - замешан в каких-то бизнесах, иначе не попал бы в сей недешевый санаторий. Но вот мотивы - темный лес, поди докопайся... Он отхлебнул теплого чайку, лениво покосился в окно - те три балбеса все еще трудились, как проклятые, заделывая один из двух уличных туалетов в сплошной чехол из металлической сетки. |
