Изменить размер шрифта - +

Хорошая девочка.

– У меня трое старших братьев, – сообщила она, аккуратно опустив кружку на столешницу, – все трое служат в гвардейском пехотном полку. «Грифоны», может, слышал про таких?

– Что за чудесное место этот Вальден, – восхищенно прокомментировал Тир, – кого ни хватись, все где‑нибудь служат! А что, «Грифоны» удостоились гвардейского звания?

– Знаешь, что я собиралась сказать братьям?

– Что я тебя изнасиловал.

– Да. А за изнасилование в Вальдене полагается смертная казнь.

– Ты совсем не дорожишь своей репутацией. Кроме того, меня бы оправдали.

– Но очень многие решили бы, что ты оправдан, потому что ты – любимчик императора. И, кстати, твоя драгоценная Хильда тоже могла так решить.

– Не Хильда, а госпожа фон Сегель. План никуда не годен, но я снисходительно сделаю поправку на твой юный возраст. А теперь объясни, что тебе на самом деле от меня нужно?

– Я тебя люблю, – произнесла Катрин, и прозвучало это с ледяной искренностью, как констатация неприятного, непоправимого события.

– И только‑то? – хмыкнул Тир. – Ну ладно, раз любишь, увидимся через пару дней.

 

Остаток отпуска обещал стать незабываемым. С утра до ночи Тир летал, снова и снова испытывая возможности, свои и Блудницы, осваивая новый маневр, пытаясь понять, что это – магия? – или… или что? В магию он по‑прежнему не верил, точнее, знал наверняка, что это не по его части.

Через неделю тренировок Тир сумел сформулировать основные принципы выполнения «прыжка», каковые изложил старогвардейцам, специально для этого собрав их всех в «Антиграве». На этом отпуск для Старой Гвардии закончился, поскольку, забыв дела земные, старогвардейцы полностью посвятили себя делам небесным, проводя в небе долгие‑долгие часы и весьма плодотворно работая над освоением «прыжка».

Их жены, любовницы и прочие лица, заинтересованные в пребывании Старой Гвардии на земле, а не на небе, пытались отстоять свои права.

Безуспешно.

Катрин отстаивать права не пыталась. Она раз и навсегда усвоила, что прав у нее нет, зато есть полная свобода действий.

Девочка была влюблена глубоко и искренне, она не врала, когда сказала, что мечтала о нем последние четыре года. Тира это ничуть не трогало – в него постоянно кто‑нибудь влюблялся. По разным причинам, с разными целями, а чаще всего без причин и без целей вообще. Женщины воображали вдруг, что именно Тир фон Рауб – герой их романа, и репутация человека, полностью к женщинам равнодушного, ситуацию не спасала, а только усугубляла.

По крайней мере, Эрику можно сказать спасибо за то, что по его приказу репутация оказалась развенчана.

А из Катрин получилась отличная батарейка. Неистощимый источник энергии. Тир развлекался, то приближая ее к себе, то отталкивая. Она не плакала – она приходила в бешенство. Он выгонял ее – Катрин уходила. Никогда не возвращалась сама. У девчонки была железная воля. Тир приказывал ей вернуться – она возвращалась. Так независимо, как будто у нее был выбор.

Между прочим, выбор действительно был. В отличие от Латы фон Лаун, которую Тир в самом начале их нелепой связи полностью подчинил себе и лишил свободы воли, волю Катрин он не подавлял. Так было интереснее. И гораздо… питательнее.

 

«Прыжок» вынуждал полностью изменить тактику ведения боя. Новые возможности надо было использовать на сто процентов. В те ночи, когда он не летал, Тир являлся в замок по приглашению Эрика, и они вдвоем формулировали в теории то, что днем старогвардейцы повторяли или пытались повторить на практике.

Бывало и наоборот: тактические находки, родившиеся днем, обдумывались ночью.

Быстрый переход