— Это был «субару». Синий, я помню… Я видел… Надо сказать!

— Скажем! — заверил его охранник. — Скоро приедут менты, вот им и скажем, а сейчас, Всеволод Иванович, пойдемте-ка в дом: видок у вас не приведи господи…

— Никуда я не пойду! — попытался воспротивиться Томилин, но его Виктор был из тех упрямых до тупости профи, всякое сопротивление которым бесполезно.

— Уволю! — уже исключительно для проформы рявкнул Всеволод Иванович, влекомый железной лапой охранника в сторону «хаты».

— Уволите-уволите, — спокойно согласился с ним тот. — Вот только до дома дойдем — сразу же и уволите!..

Сформированная в срочном порядке оперативно-следственная группа, возглавил которую Александр Борисович, собралась в его кабинете поздно вечером. Вместе с ним на сей раз руководство делил начальник Первого департамента МВД России, старый друг Турецкого Вячеслав Иванович Грязнов, в просторечии — Грязнов-старший, поскольку младший, его родной племянник Денис, глава ЧОПа «Глория», также имелся в наличии. И сам Денис, и его сотрудники изредка даже помогали негласным образом и дядюшке, и Александру Борисовичу в расследованиях — в случае если официальными операми по каким-либо причинам обойтись было невозможно…

Турецкий, закончив писать что-то в своем пухлом и потрепанном от частого употребления блокноте, поднял голову и оглядел собравшихся, у большинства из которых был крайне утомленный вид. У кого-то — потому что почти весь день провел на месте трагедии, кто-то попал в кабинет Сан Борисыча прямехонько с ночного дежурства. У следователя Мосгорпрокуратуры Владимира Дубинского, занимавшегося в данный момент первым покушением на Мансурова, глаза, например, были красные, и он явно боролся с почти непреодолимым желанием хотя бы на пару минуточек их прикрыть.

Александр Борисович Дубинскому сочувствовал, но не пригласить его сюда просто не мог. О деталях первого покушения остальные члены группы толком проинформированы не были, а эта информация могла стать необходимой любому из присутствующих в процессе расследования убийства. В полном объеме ею владел только Дубинский…

Самой свежей и, как всегда, хорошенькой выглядела Галя Романова — оперативник Первого Департамента МВД, вошедшая в группу Турецкого вместе со своим старшим коллегой Володей Яковлевым. Володя в свою очередь ухитрялся выглядеть одинаково всегда: немного вальяжный, всегда словно чуть-чуть сонный, тщательно прячущий за тяжелыми веками взгляд умных серых глаз. По его круглой, добродушной физиономии трудно было догадаться, что практически весь сегодняшний день он провел на месте взрыва, вникая в каждую деталь, ползая вместе с остальными по пыльной дороге и ближайшему лесу, выковыривая из покореженного «лендровера» попавшие в него пули, отыскивая гильзы, — и вообще, почти до самого заката он проводил вместе с местными областными операми все необходимые оперативные действия.

Стоило добавить к этому и опросы свидетелей, чтобы понять ту степень усталости, какая должна была владеть сейчас Яковлевым и представлявшим там, на месте, Генпрокуратуру Валерием Померанцевым, одним из лучших следователей из находившихся в распоряжении Турецкого. Валерий, в отличие от Яковлева, именно уставшим и выглядел.

Размышления Александра Борисовича о членах предоставленной ему команды прервал звук открывшейся двери, и все присутствующие, кроме него самого, попытались встать, но были остановлены обоими вошедшими, которые дружно замахали на подчиненных руками: как Константин Дмитриевич Меркулов, так и Вячеслав Иванович Грязнов.

— …Так что, Слава, — на ходу завершая их беседу, проговорил Меркулов, — ничего из этого, к сожалению, не получится.